"Грибною тропой" продолжение повести.

Роман Деркаченко "Грибною тропой" ...better bodies. С крыльца веранды сквозь морозные сумерки Дрэмп наблюдала , как в освещенном оранжево-терракотовым светом запотевшем окошечке предбанника мельтешили неясные тени и светловатые пятна неудобных тел. "Видать , очухался , эксгумант носатый." - подумала Света и вернулась в дом , где уже готовилась к долгожданной помывке суетливая и одышливая Зоишна. На лоскутном , перезаплатанном покрывальце были аккуратно , с бухгалтерской педантичностью разложены стопочки чистого исподнего на две женские персоны. От этих хлопковых пачечек трогательно попахивало многолетним нафталином и грибницей. При поднятии этого древнего гардеробчика вещи так и держали форму , не гнулись и выглядели как финансовые отчеты первых банков Нового Света. Зоишна любовно разгладила бельишко пухлой ладонью. В зеркальной дверце тэлианского шкафа отразилось возникшее лицо Дрэмпа. "- Эти скобари , видать , надолго. Заскорузли , псы , запаршивели. Твой-то потный хмырь в снегу кое-как обтёрся , а Вальдемар окорел как пень лесной. Да он и не особо моется. Чего ему , сухофрукту , намываться-то?" Зоишна воодушевлённо прессовала новые полотенца с едва угадываемыми изображениями застиранных то-ли цветов , то-ли оленей. От времени махровые поверхности приобрели вид облысевшего газона на вытоптанной остановке. Дрэмп скривилась. "-Софья , я кухонными вытираться буду." А в бане тем временем пар громоздился батонами. Профессор был хмеленький и расхлябанный. Осатаневший от парабиоза Михалыч метался по парной , подобно гулю и всё прихохатывал да порыгивал. Пол покрылся слоем мыльной пены и крученой листвой. Густо пахло вениками и мокрой псиной. Снаружи у входа в баню были аккуратно выставлены пустые бутылки из-под вина и пива. Гигоиш напевал какую-то старинную украинскую пiсню , а Павлов , пуская слюну , неловко пялил строительную рукавицу , чтобы поудобнее ухватиться за дверцу раскаленной духовки. " - А ты , я смотрю , не унимаешься... " - пролепетал косой профессор , вяло наблюдая с полка за неловкими манипуляциями грибника. "- Отойди-ка , нэзрук , пока срам-то не обварил." Гигоиш нехотя слез с полка и отнял у Павлова парной ковш. "- Иди уже вытираться , а-то во второй раз не отмёрзнешь , троглодит пещерный." В душном предбаннике пьяненькие старички натягивали на мокрое тело скручивающееся бельё и икали. В разных носках , в не по росту рубахах , в кривых ботах и чудаковатых шапках-хлобухинах они вывалились на вечерний снег. Еле-еле дошагав до крыльца , потеряв в снегу сапог , неуды втиснулись в дом. Попадав по диван-кроватям , горе-банщики захрапели блаженно и мелодично. А Зоишна с Дрэмпом засеменили к бане , таща в охапку стопки бельевого антика. Зимняя темень сгущалась и очертания деревянных строений теперь сливались со снегом и деревьями , образуя единый сказочный пейзаж. "-Софья , не навернись!" - звонко прикрикивала в темноте Дрэмп. Зоишна , пыхтя и отфыркиваясь , плелась позади , напоминая деревенскую воровку или полоумную кликушу. Доковыляли до бани. Распахнув дверь , Дрэмп поморщилась. "-Фууу , как в скотнике." Сзади протиснулась Зоишна и вылупила свои кругленькие глазки-вращалки , которые тотчас забегали по помещению , как мухи. "- Вот , что значит , верзилы! После них убирать тут , как в хлеву! А одежду-то... ??? Что , прежнюю напялили???Вот , недоумки-то! Что мылись , что не мылись!" Зоишна подслеповато шарила руками по полу , собирая дырявые носки и ветхие маечки. Дрэмп принялась раздеваться , подобно капусте , стягивая с себя всё новые и новые одёжки. Горка одежды росла , а Дрэмп всё что-то расстёгивала да развязывала. Зоишна тоже не отставала и вскоре на лавках и на стульях не осталось свободного места. Через пятнадцать минут этого многотрудного разоблачения изид женщины явились в своём природном облике и облик этот впечатлял не меньше одежд. Обнаженная Зоишна напоминала мультяшного Тэрцо с клетчаточными наплывами о жировыми оползнями. Дрэмп же была неким фламандским миксом , сочетающим в себе и Рубенса и Люсьена Фрейда в одночасье. Сёстры. Зоркий живописец не упустил бы случая сделать моментальные наброски с натуры , не уставая восхищаться жестокости природы и неизбывной покорности женских организмов. Как мы наивны в своей вере в добро.. Как наивны наши помыслы в жалкой надежде выгодно вложить ваучер нашей молодости. Увы , редко , когда этот замусоленный жетон нашей юности сыграет "фулл хаус" или , как это , Джек пот ? Дрэмп лихо вошла в парную и тут же сощурила глаза от едкого пара. "-Зойка , они охренели! Гляди-ка , всё в пене!" Селицкая вплыла в парную как гелиевая субстанция и тут же прослезилась и расчихалась. Стоял плотный чад банных испарей и приторных отдушек. В тусклом отсвете закопченной лампадки силуэты женщин приобрели языческие мотивы. Всё дышало доисторическим культом и забытыми ритуалами. "-Софья , принеси пива."