Продолжение повести "Грибною тропой"

Роман Деркаченко Продолжение повести "Грибною тропой" ..близким к гармонии. В янтарно-медовых бликах предвечернего солнца терраса ожила. Нескладные обитатели заулыбались и даже завешанные бесчисленными крючками со старой одеждой стены выглядели по-театральному задорно. Павлов напялил на себя еще один массивный пальтуган и вышел на улицу. Зоишна , поискав глазами подходящую одежонку , выбрала для себя замызганную спецовку с надписью "Почта Семиозерья" , а удовлетворенный своим импровизированным спичем Григорьич с трудом влез в тесную фуфайку с подозрительной тряпичной нашивкой во всю спину с номером " ЗК-75". Последовали за Михалычем на крыльцо. Профессор вдохнул полной грудью свежий морозный воздух и блаженно произнёс: "-А божественно-то как? А , Михалыч? А , Михалыч?" Но Павлов был уже возле туалета. На голубом предвечернем снегу он напоминал медведя-шатуна , пытающегося найти пропитание у человеческого жилья. "-Павликов , не провались!" - пискляво крикнула Зоишна. Она постоянно опекала Михалыча все эти двадцать лет их анекдотичной и парадоксальной совместной жизни. Сошлись они только к пенсии , когда у каждого за спиной уже была своя , абсолютно непоколебимая и монументальная в своей непоправимости история. Детей ни у Павлова , ни у Зоишны не было , были только многочисленные племянники. Единственным развлечением для этой пожилой пары оставался громадный японский телевизор "Toisaki" , неизвестного бренда конца восьмидесятых , который Павлову подарили его сослуживцы Пётр Маркович Смоллер и Герман Давидович Шпэкбор (Тоже , надо признать , неизвестный брэнд). Телевизор был настолько миссивным , что не умещался на тумбе городской квартиры Зоишны на улице Орджоникидзе. Тогда попросили Григорьича выпилить стенку серванта и впихнуть-таки японского монстра на тумбу. Еще одним любимым делом этой загадочной пары были семейные праздники. Съезжалась вся родня. За общим столом в весёлой компании встречались два - четыре раза в год родственники , составляющие , по выражению Григорьича , семейный клан. Клан был маленьким. Зоишна - София Романовна Селицкая -почетный и заслуженный бухгалтер крупнейшего промышленного объединения. Валентин Михайлович Павлов - "Человек на грибе",как его называли на заводе все , от сторожа до директора. Михалыч был главным бухгалтером и главным аудитором в одном лице. Вален Григорьич - профессор , ректор Современного Гуманитарного университета имени Альберта Васкеса-Фигероа. Его супруга Светлана Романовна Дрэмп - заслуженная пенсионерка института ЛЕНГИПРОВОДХОЗ , инженер НЕДРМЕЛИОРАЦПРО. Их старший сын - неизвестный художник. Их младший сын - гордость семьи - начальник отдела обеспечения санаторно-курортного комплекса при Репинском пансионате "...аря". Именно так было написано на крупном , пафосном рекламном щите у шоссе. Проезжая мимо , дачники еще некоторое время гадали , какие же начальные буквы отсутствуют? То-ли Харя , то-ли Паря. Потом щит заменили на новый , но снова отвалилась уже другая буква буква.. Новый щит приглашал в оздоровительный комплекс "З...ря". Жена младшего сына - собачница , заводчица волкодавов и бойцовых булей , Екатерина Эммануиловна Ризеншнауцер , женщина во всех отношениях твёрдая и нерушимая. Было бы несправедливо не упомянуть и других членов клана , которые появлялись реже , но тем не менее , активно претендовали на членство. Родной брат Михалыча Женя по кличке Пипон-Пипольфен. Военнослужащий , всю жизнь проработавший вахтёром на въезде-выезде промышленной территории ОАО "Дятел" , фирме отпочковавшейся от лесопромышленного концерна "Ясень" в городе Пушкине. Супруга Жени-Пипона Светлана Исмаиловна Куникеева-Хайруллина - бывшая танцовщица ансамбля национального танца "Уфяночка". Вот , собственно говоря , и весь клан. Но , что же мы так увлеклись? Зимний день догорал. На подтаявших в полдень ветхих крышах образовались небольшие чёрные проталинки. Многочисленные следы обитателей Тэля слегка оплавились по краям и теперь темнели подобно лункам от подлёдного лова. Кое-где попискивали юркие синички , порхая между дачных построек. В небе со стороны высокого сосняка на полянке за домом наметилось сгущение синего цвета , переходящего в насыщенный серый , возвещавший скорое наступление вечера. Михалыч добрёл до туалета. Минуту-другую он тупо глядел на дверь , словно не узнавая это необходимое здание. Посередине узкой двери наспех , грубыми ржавыми гвоздаками было прибито дно от советской детской ванночки. Края дна были тщательно загнуты плоскогубцами и заплющены молотком. Вместо утраченной ручки была ручка той самой ванночки с фрагментом родной пайки , привинченная шурупами к дну. Павлов осторожно приоткрыл дверь. Внутри было темно и лишь неясные очертания сталактитов обильной плесени виднелись во тьме. Они свисали с потолка как сказочные плети на полметра и придавали отхожему месту поистине креативный вид. Валентин нерешительно оглянулся на дом. От крыльца за ним наблюдали Зоишна с профессором. "-Ну чего замер-то? " - крикнула Зоишна - " - Иди , не один же!" Михалыч покорно вошел в сказочный склеп уборной.