Кирилл Уютнов. Источники вдохновения для съемки пейзажа природы

Фото: Кирилл Уютнов. «Раскаленное небо». Такое действо завораживает, и взгляд его видит красивым сразу. Но фотоаппарат воспринимает свет по иному, и без специальных фильтров такого не снять. Гвинея, Западная Африка.

Когда же начались многомесячные экспедиции, пришло время не только созерцать и делать снимки на память, но и запечатлевать окружающие ландшафты и часто меняющиеся состояния природы для других, показывать людям такие места, куда сложно добраться и где человек если и ходит, то вряд ли с фотоаппаратом. Однако делать это походя не получалось, потому что увиденное на снимках явно разнилось с воспоминаниями, какие оставались у меня в голове.

Я начал позже всех возвращаться с маршрутов и пропадать где-то по вечерам, когда остальные отдыхали и готовились к следующему дню. Приходилось много думать, как снять пейзаж именно таким, каким его видели мои глаза. И тут на помощь пришел прогресс в виде первой, уже цифровой, мыльницы Canon. Снимки можно было сразу же посмотреть и, если требовалось, переснять. Но скоро стало ясно, что экспонометрия камеры не понимает моих замыслов, и я стал контролировать съемочный процесс вручную.

Фото: Кирилл Уютнов. «Космическое небо». Лентикулярные облака образуются довольно редко, чему способствуют сильные горизонтальные потоки воздуха, образующие волны над горными препятствиями. Такие облака неподвижно висят за горными пиками за счет одновременной конденсации и испарения внутри воздушных потоков. Обычно это свидетельствует о приближении атмосферного фронта и смене погоды. Северные отроги хребта Черского, Якутия.

Вот тут и понадобилась вся накопленная человечеством к тому времени литература. Я освоил много различных книг по фотографии. Продолжая работать геологом, собрал большую книжную полку изданий как по технической, так и по художественной стороне фотодела. Тогда я узнал о боке, световых схемах и прочих прелестях, однако моей камерой с малюсенькой матрицей реализовать это было сложно. Цифровые зеркалки стоили тогда для меня нереально дорого, и пришлось вернуться к пленке, но уже со сменными объективами и пониманием дела. Несколько лет я копил на современную «цифру» и в 2009 году наконец-то взял в руки вожделенный Canon 500D! Теперь предстоял трудный путь к освоению работы с RAW-файлами.

Фото: Кирилл Уютнов. «Пенжинские старицы». Мы возвращались с полевых работ, пролетая над Пенжиной, долина которой поражала красками и сочетанием элементов ландшафта. Северная Корякия. В этом особенном жанре съемки, когда уникальные виды можно заснять только с воздуха, приходится иногда жертвовать техническим качеством, ведь в вибрирующем вертолете штатив не поставить.

Отныне я с нетерпением ждал не только того момента, когда прикоснусь к полюбившейся северной природе, но и когда смогу ее запечатлеть. Однако все оказалось не так просто: опять появились сложности в работе со светом, и пришлось изучать тонкости и секреты пейзажной съемки. К тому времени я уже отошел от эйфории от размытия заднего плана, хотелось получить детальность, резкость и красочность. А для этого требуется правильный пейзажный свет, который можно получить только в особое режимное время. Я принялся тщательно изучать работы известных пейзажистов, анализируя свои снимки на предмет отсутствия того, что было у них. Сразу же поразился работам Анселя Адамса — от его черно-белых пейзажей прямо-таки исходил объем, а поразительные цветные снимки Кристофера Беркетта создавали настолько мощный эффект присутствия, что от них невозможно было оторваться. Их фотокартины выглядели как окно в стене с открывающимся за ним волшебным миром.

Фото: Кирилл Уютнов. «Ватная березка». Утренние туманы обычно окутывают все вокруг, при том они настолько плотны, что видимость составляет первые десятки метров. При ощущении облака вокруг становится легко заблудиться в казалось бы редком лесу. Плато Путорана, озеро Дюпкун, Красноярский край. Снимать элементы пейзажа в небольшом масштабе стало интересно после изучения работ классиков.

Как взгляд через видоискатель изменил окружающий мир

Так моя жизнь разделилась на до и после. Я стал все свободное от работы и съемок время посвящать посещению фотовыставок и изучению работ мастеров пейзажного фото. Глядя на снимок, я пытался угадать, откуда исходит свет, как низко находится солнце и что необходимо включать в кадр для придания ему максимальной естественности. Теорию, полученную после посещения выставок, я подкреплял постоянной практикой. Стали появляться любимые элементы пейзажа, ландшафты и композиции.

Фото: Кирилл Уютнов. «Жизнь на вершине». В глубине Индигирской трубы вдоль Порожного хребта течет ручей Ытабыт-Юрях. И интересен он не тем, что непроходим по берегу, а тем, что вдоль него с одной стороны скалы, а с другой плоскогорья, с одной стороны осадочные сланцы, а с другой интрузивные граниты. И казалось бы, какая разница растительности, на каком камне расти. Однако нет, травки больше любят алевролиты, а лишайники граниты. Окрестности Индигирки, Хребет Черского, Якутия.

Спустя еще пару лет в геологических экспедициях мне уже перестало хватать времени на все то, что я хотел бы попробовать запечатлеть, ведь с каждым разом на съемку кадра уходило все больше времени и сил; начальство ворчало за постоянные отлучки с работы и даже пыталось запретить мне брать с собой в маршрут камеру. Но что я мог поделать? Там небо горит, а мне нужно камни колотить. Конечно, я выбирал небо! В итоге стало понятно, что пора разделять зашедшее столь далеко увлечение и ставшую уже образом жизни работу. Я начал трудиться геологом плотно, и времени на съемку больше не оставалось, а заработанные в большом количестве дни отдыха я целенаправленно тратил на фотоэкспедиции.

Фото: Кирилл Уютнов. «Рассветные зарисовки». Ранним летом утром еще довольно холодно, на сопках лежит снег и оттайка только началась, но тундра уже постепенно начинает просыпаться от зимнего сна, и из-под прошлогодней травы начинают проглядывать первые весенние цветочки. Билибинский район, Чукотка. Приходилось вставать каждый день пораньше, чтобы застать хороший свет, а затем до вечера ходить по сопкам и распадкам.

Пейзаж дает мозгу колоссальную разгрузку. Если в детстве я любил лишь смотреть на него, и мне этого хватало, то сегодня снимок пейзажа позволяет сохранить во мне кусочек той природы, которую я видел своими глазами. При нашем ритме жизни со стрессом и плохой экологической обстановкой, глядя на снимок девственного пейзажа, я мысленно возвращаюсь в то время и то место, когда я его снимал, начинаю испытывать те же эмоции, которые чувствовал в момент съемки, и наступает умиротворение, и все проблемы словно отходят на задний план. На душе становится спокойно, и можно продолжать работать и творить. Добившись эффекта присутствия для себя, я хочу добиться того же и для всех остальных. Понимая, что нет предела совершенству, я продолжаю учиться у лучших пейзажных фотографов. От Владимира Медведева я научился мыслить проектами, от Сергея Карпухина — выжидать нужный свет, от Дмитрия Питенина — вдумчиво снимать со штативом, от Виктории Роготневой заразился жаждой увидеть весь мир, а Михаил Вершинин научил меня видеть необычное в обычном, снимать то, чего другие не замечают.

Фото: Кирилл Уютнов. «Ночь облаков». Путешествуя по путоранским озерам, мы заплыли в небольшую протоку половить тайменей. Погода стояла тихая, ветер почти стих, и только полчища комаров доставали у побережья. В какой-то момент в очередной раз смотря на водную гладь, мы заметили разрастающиеся оранжевые сполохи. Побросав удочки мы схватились за фотоаппараты. Рыжая феерия продолжалась в небе несколько минут, пока наконец все не разогнал постепенно подобравшийся ветер. Тайменя мы так и не поймали, но на память осталось сказочное ночное небо. Река Курейка, плато Путорана, Эвенкия.

Бывают такие кадры, которые для меня как для автора обладают особенной ценностью. Сам по себе снимок может и не выделяться из общей массы, но то, с какими трудностями он был сделан, не описать никакими словами. Бывало, идешь по тайге несколько дней, чтобы снять небольшое озерцо, бредешь в дождь, через бурелом, по скользким камням, с тяжелым рюкзаком, весь облепленный гнусом; приходишь туда — а там ничего особенного, озеро с плоскими берегами, каких много встречается. Да еще и света нет, дождь идет. Ну, снимаешь его, конечно, получается заурядная пасмурная фотография, которую даже и не показываешь особо никому. А тебе она душу греет — понимаешь, чего она стоила, — и намного больше, чем горящее зарево заката, снятое без усилий не отходя от палатки.

Фото: Кирилл Уютнов. «Летний снег». Несколько дней до съемки этого кадра было холодно, шел дождь и иногда снег, видимость была не больше ста метров. За утро снег на склонах растаял, а солнце стало припекать, как ему и положено в середине июля, так что кроме белоснежных вершин не осталось и намека на недавнее ненастье. Озеро Сыгарымни, Порожный хребет в системе Черского, Момский улус, Якутия. Ради съемки этого озера пришлось потратить много дней и километров, днем недолго светило солнце, а к вечеру все снова затянуло тучами.

Выбор в качестве основной тематики северного пейзажа, думаю, во многом связан с характером моей основной работы. Ведь все мои геологические экспедиции проходили в землях с повсеместным развитием многолетнемерзлых горных пород, а это обуславливает характерную флору и фауну. Не могу отчетливо сказать, чем именно мне полюбилась северная природа. Возможно, тем, что она притягивает своей нетронутостью, хрупкостью и необычайной способностью к выживанию. Удивительно наблюдать за силой всего живого, что противостоит столь суровым условиям, морозным темным зимам и жаркому короткому лету. Удивительно видеть, как травинки меж камней пробиваются почти изо льда и любой клочок редкой плодородной почвы используется природой по максимуму, а олени инстинктивно выкапывают копытами из-под снега полянки с клочками ягеля.

Фото: Кирилл Уютнов. «Желтолиственное побережье». Облаченные в желтое лиственницы — зрелище недолговечное, и тем более ценен штиль на озерце, что любой порыв ветра может одним махом сдуть всю эту красоту. Верховья Уяндины, притока Индигирки, Якутия.

Хрупкость северной жизни

Когда приходит понимание того, насколько долго и трудно здешняя редкая растительность разрасталась на скудной почве, любое вмешательство человека воспринимается особенно остро и болезненно. Бывает, в редкой лесотундре на площади в 1 гектар растет всего 2–3 лиственницы, но приходится рубить и их, потому что другого выбора часто нет. Использование природных ресурсов, обусловленное выживанием, я считаю необходимостью, но безосновательно уничтожать любую флору и фауну недопустимо, тем более когда речь идет о хрупкой северной природе.

Фото: Кирилл Уютнов. «Караван Чибагалаха». Есть множество мест на российском севере, куда по земле кроме как на лошадях добраться невозможно. И вряд ли что-то поменяется и через десятилетия. Только в таких местах сохранилась по-настоящему нетронутая природа. Табандинская впадина, хребет Черского, Якутия.

К примеру, мощность тундровых болотных почв ограничена глубиной расположения мерзлоты под ними во время оттаивания и обычно составляет 20–30 см, а из-за склоновых процессов сноса еще меньше. Торфянистый верхний горизонт восстанавливается десятилетиями, а развитый под ним маломощный гумусовый горизонт — вообще столетиями. Ягель, что является основным кормом северных оленей, растет, конечно, быстрее, до 5 мм в год, но для зависящих от него животных это означает, что на одни и те же пастбища они могут вернуться только через несколько лет. И когда где-то в маршруте я на склоне случайно сдираю сапогом мощный слой почвы и ягеля, обнажая камни, то понимаю, скольких усилий стоило природе взрастить его.

Фото: Кирилл Уютнов. «Мольджогойдах». Этот ручей является единственным местом в Индигирской трубе, где можно подойти к берегу на лодке. Широко раскинувшаяся долина ручья открывает взору Порожный хребет, говорящий о наличии порогов на Индигирке. Якутия.

Касательно геологической сферы, в которой я работаю, могу сказать следующее. Крупные добывающие корпорации работают по международным стандартам в области охраны окружающей среды, и по завершении своей деятельности они в обязательном порядке занимаются рекультивацией земель для восстановления их первоначального облика. Если выполнить полную рекультивацию невозможно, то рекультивируют другую аналогичную территорию. Также существуют и небольшие геологические предприятия, не столь сильно озабоченные восстановлением природы после себя — часто им просто не хватает на это производственных мощностей. Эта ситуация в глобальном масштабе не так критична, как воздействие на окружающую среду аварий на крупных промышленных производствах. Поэтому вопрос, от кого остается больше негативных последствий для природы — от крупных добывающих предприятий или геодезистов на вездеходе, — остается открытым. Я считаю, что чем больше людей всевозможными способами будет освещать проблемы экологии и охраны окружающей среды, тем лучше; а что́, как не фотография, передает истинную картину происходящего?

Фото: Кирилл Уютнов. «Стальные помощники». Часто, чтобы куда то добраться, нет иного выбора, и для забросок людей и перевозки грузов используются вот такие гусеничные вездеходы. За один полевой сезон они накатывают в тундре дорогу, нарушая почвенный слой. Через два-три десятилетия природа восстановится и такая колея зарастет.

Немного географии

С геологическими и фотографическими целями я посетил много нетронутых уголков Северной и Южной Якутии, Центральной и Восточной Чукотки, Корякии, Камчатки и Колымы, побывал на плато Путорана в Северной Эвенкии, в Иркутской области, в Карелии и на побережье Тихого океана. Я пробовал себя и в жарких странах, работал в Гвинее, был в Марокко и на побережье Атлантики, но после северных земель экваториальные саванны не прижились в моей душе, и пока я решил и дальше исследовать Россию.

Фото: Кирилл Уютнов. «Красная земля». В субэкваториальных областях все почвы представлены красным цветом из-за большого количества преимущественно железных окислов. Так называемые латеритные коры выветривания в климате саванн покрываются железной коркой, кирасой, разбросанные обломки которой наблюдаются повсеместно. Кан-кан, Гвинея, Западная Африка.

Невозможно выделить какое-либо определенное место, которое произвело на меня неизгладимое впечатление. Сама природа удивляла и притягивала меня с детства, сначала с экрана телевизора и в ближайших парках, позже — уже в регионах по всей стране. Но, пожалуй, наибольшее ощущение попадания не в свою тарелку вызвала именно тундра, когда в 2009 году я оказался в Западном Верхоянье в Якутии на 71-й параллели. Особенно после первого в жизни полета на вертолете эта покрытая белым ягелем холмистая земля поразила меня своей космичностью. Ничто больше не поражало меня сильнее, однако есть подозрение, что еще не исследованная мной Арктика также оставит во мне свой холодный след.

Фото: Кирилл Уютнов. «Трое в одиночестве». Когда-то давно на этой реке работали старатели, отмывая россыпи желтого металла. Мы же пришли туда за его источником, за коренным золотом. И поставили свои палатки, что вдалеке, прямо на небольшой дамбе, необходимой для работы промприбора старателей. Так что в верховьях реки Суордах образовалось небольшое озеро, в котором, несмотря на наличие рыбы в вытекающих ручьях, никто не водился. Отроги хребта Кулар, Западное Верхоянье, Якутия.

В моих фотопланах на ближайшие годы стоят каменные останцы и тундра Полярного Урала, арктическое побережье Якутии, национальный парк Денали на Аляске и фьорды русско-норвежского Шпицбергена. Неизвестно, осуществятся ли экспедиции в эти места, ведь при планировании подобных поездок возникает масса сложностей, связанных в первую очередь с транспортом и размытыми сроками.

Фото: Кирилл Уютнов. «Врата в страну каменных стражей». Кисиляхи, называемые так якутами, образовались в процессе выветривания и разрушения окружающих их менее прочных осадочных горных пород (осадочных сланцев). Сами же останцы представляют собой интрузивные гранитные образования (дайки), вытянутые в длинные линии и слагающие вершины горных хребтов. Осадочные алевролиты и аргиллиты образовались в юрское время, а прорвавшие их гранитные дайки имеют меловой возраст. Оймяконский улус, Якутия.

Такие дальние путешествия, конечно же, не обходятся без попутчиков. Обычно я нахожу единомышленников и отправляюсь в поездку с ними. Маршрут, как правило, разрабатывается совместными усилиями и корректируется по ситуации. Благодаря Интернету есть возможность прочитать отчеты об экспедициях в планируемый регион — обычно кто-то когда-то где-то рядом уже бывал. Но люди не всегда задумывают походы с фотографическими целями, поэтому даже повторить чей-то сложный маршрут вполне интересно. На данный момент я изучаю маршруты Тимано-Печорской плиты и Полярного Урала.

Когда маршрут и сроки ориентировочно определены, я ищу, с кем совершить это мероприятие. Если среди знакомых я таковых не нахожу (обычно поездки продолжительны и недешевы), то вывешиваю объявление о поиске потенциальных попутчиков на профильных форумах. При этом попутчик не обязательно должен быть фотографом; главное, чтобы цели в походе совпадали и у всех участников было четкое представление, с чем они там могут столкнуться, то есть необходим хороший походный опыт.

Фото: Кирилл Уютнов. «Ловец солнца». Попутчик может не только сгладить тяжелый походный быт и составить компанию на горные восхождения, но и пригодится для масштаба во время пейзажной съемки. Индигирка, Якутия.

Однако, помимо походных трудностей, необходимо ловить самое ценное в пейзажной съемке — свет. Нужно планировать, где и когда появится именно то освещение, которое необходимо для конкретного объекта. Идеально, когда есть несколько дней, можно «пристреляться», понять лучшие ракурсы и выяснить, в какое время и с какой стороны объекты съемки будут подсвечены. Также хорошо бы учитывать краткосрочный прогноз погоды, ведь как пасмурное затянутое небо, так и небо без единого облачка одинаково нежелательны для пейзажа. Конечно, и при таких условиях бывают неплохие сюжеты, но это скорее исключение.

Фото: Кирилл Уютнов. «Рожденный в тумане». Чтобы снять этот водопад, пришлось сначала вымокнуть до нитки изнутри, карабкаясь на высокую сопку по скользкому мху, а когда на склоне появились кустарники, то и снаружи не осталось сухого места. Затем, добравшись до долины ручья, пришлось скатываться по рыхлой местами обледенелой насыпи, и идти по мокрым камням до самого водопада. Подняться от озера вверх по ущелью ручья при такой высокой воде было нереально. Но помимо не менее мокрого обратного пути, пришлось еще полчаса мочить камеру и объективы под водяной дымкой от ручья и моросящим дождиком. Плато Путорана, Северная Эвенкия.

Очень хорошо поймать низкий свет, который бывает в режимное время — перед закатом и во время рассвета, — с красивыми облаками разного типа. В эти часы уже нужно стоять на позиции и представлять себе будущий кадр. А идеально — это съемка со всеми вышеперечисленными условиями плюс на границе работы циклона или атмосферного фронта.

Фото: Кирилл Уютнов. «Табанда-Сиене». Раскинулось на просторах высокогорной тундры огромное озеро Табанда, а из него вытекает Табанда-Сиене, дающий жизнь бурному Чибагалаху. Так, в предгорьях Козгинского хребта, начинается один из крупнейших притоков Индигирки в Якутии. Весь день было пасмурно и иногда шел снег, но к вечеру поднялся ветер, разогнал облака, и низкое солнце подсветило розовым небо и раскинувшуюся под ним тундру.

Перед бурей или после сильного дождя массивные тучи иногда пробиваются отдельными лучами солнца, и большая удача — «направить» этот луч именно на тот объект, который планируется снять. Также великолепные кадры можно получить за счет тех же пробивающихся сквозь низкие темные тучи лучей перед самым закатом, когда светило опускается ниже грозового фронта, но еще не зашло за горы — тогда свет получается очень низким, мягким и сочным, горы напротив солнца начинают гореть бордово-оранжевым, и получается очень контрастная картина. Однако такое действо может длиться от полминуты до 5–10 минут, и стоять в этот момент на нужном месте, зная, что́ снимать, — это удача и цель любого пейзажиста.

Фото: Кирилл Уютнов. «Пронзая небо». Темные облака кружились по небу, периодически собираясь в бесформенные сгустки. В какой-то момент ветер начал стихать и высоко над Индигиркой последние его порывы в клочья разорвали облачную пелену, выпустив острые лучи вечернего солнца. Оймяконский улус, Якутия.

Более подробно о длительных экспедициях в горные районы Якутии и других регионов я расскажу на страницах «Российского фото» в следующий раз.

Фото: Кирилл Уютнов. «Озеро туманов». Холодными и мокрыми вечерами голые сопки окутывает густой туман, тундра уже раскраснелась к осени, скоро пожелтеют и лиственницы. Верховья Уяндины, бассейн Индигирки, Якутия. Такие картины интересно смотрятся в тумане, особенно если надо скрыть не гармоничный задний план.

Фото: Кирилл Уютнов. «Заполярные ночи». Летом на севере за полярным кругом складываются особенные световые условия. Солнце несколько часов работает в режимном времени, доставляя фотографу массу удовольствия и времени для съемок. Несмотря на конец июня, на реках полно льдин, и каждое утро их заволакивают плотные клубы тумана. Окраина плато Путорана, Курейское водохранилище, Красноярский край.

Фото: Кирилл Уютнов. «Голубика приморская». В пасмурный дождливый день на пустых сопках делать было нечего, однако под ногами расстилался шикарный ковер из мхов и голубики, который давал пищу одновременно и для желудка и для творчества. Залив Креста, Берингово море, Чукотка.

Фото: Кирилл Уютнов. «Старый караль». Последние лучи солнца ласкали Козгинский хребет, но заболоченная пойма Кянелибита уже погрузилась в сумерки. Караль, построенный еще в советские времена, стоял, несмотря на подобравшуюся к нему топь, и все еще не давал пасущимся оленям уйти в тундру. Якутия, водораздел Яны и Индигирки.

Фото: Кирилл Уютнов. «Солнечный Кянелибит». Последние теплые лучи августовского солнца еще ласкали гранитные пляжи, но сумерки наступали рано и ночью случались заморозки. Кянелибит, впадающий в Чибагалах, сильно обмелел, но в нем еще встречались запоздалые хариусы, не спеша спускающиеся к Индигирке. Хребет Черского, Якутия.

Фото: Кирилл Уютнов. «Сияние северного неба». Лучи зеленого, желтого и фиолетового цветов ярко переливались над головой, попеременно освещая то одну, то другую половину неба, как будто кто то изнутри, с другой стороны сопки, подсвечивал небо разноцветными фонариками. На дворе стояло самое начало сентября, и увидеть подобную игру цветов на осеннем небе без снега под ногами было вдвойне удивительно. Усть-Янский улус, Якутия.

Фото: Кирилл Уютнов. «Осенний калычан». В начале сентября краски ложились на подстилающую лиственницы тундру особенно мягко, погода радовала отсутствием осадков, а и так низкое северное солнце каждый раз садилось все раньше. Северные отроги хребта Черского, Якутия.

Фото: Кирилл Уютнов. «Хатынгнах». Один из брошенных в постсоветское время поселков на Индигирке, в свое время добывавший золото на впадающем близ него ручье Арга-Мой, расположился на живописном берегу реки в окружении лиственничного редколесья. Ныне там базируется лишь скромная база местных старателей. Якутия.

Фото: Кирилл Уютнов. «После шторма». Буквально пару часов назад шквалистый ветер сбивал с ног, а мокрый снег с дождем заливал во все карманы и запазуху. Но циклон умерил свой пыл, и сквозь серую мглу проступил теплый осенний свет, накрыв желтым покрывалом всю Табандинскую впадину и пасущихся в ней лошадей. Предгорья Чемалгинского хребта в системе Черского, Якутия.

Фото: Кирилл Уютнов. «Полярная черепаха». Весна наступала после долгой зимы столь стремительно, что вверху еще вовсю лежал снег, а внизу бушевала зеленая растительность. Днем припекало и журчали ручьи, а ночью еще бывали заморозки и на горных озерах намерзал тонкий лед. Плато Путорана, Красноярский край.

Фото: Кирилл Уютнов. «А ручки то вот они!». После тяжелого маршрута мы остановились перекусить возле живописного ручейка. Развернули припасы, и разбрелись с кружками по полянке. В какой-то момент мы заметили, что к нашим вещам подкрался евражка, подхватил сухарик, и жует его не отходя от кассы! Сначала по странной привычке мы его шуганули, но он и не думал бежать, пока не доест. Ну и раз он не прочь попозировать, я достал камеру. Лапки зверька видимо уставали, и евражка перехватывал на секунду сухарик в зубы, на чем и был пойман. Иультинский район, Залив Креста, Чукотка.

Об авторе:

Меня зовут Уютнов Кирилл Владимирович. Я родился в 1982 году в Москве, фотографией в целом увлекся в школе. После окончания Геологоразведочного университета серьезно занялся пейзажной съемкой.

Личного веб-сайта пока нет, часто пишу в профильных сообществах в соцсетях, иногда публикую заметки в «ЖЖ» (geomosk.livejournal.com). Мои лучшие снимки можно увидеть на сайте geomosk.35photo.ru и в галерее rosphoto.com.

Давно пользуюсь техникой Canon. На данный момент мой тревел-комплект состоит из камеры Canon 6D и зумов 16—35/4L IS, 24—70/4L IS и 70—300/4—5.6L IS. Этот выбор обусловлен максимальным качеством фотографий при минимальном весе и компактности оборудования; прогресс не стоит на месте, и сегодня полнокадровую матрицу в пейзаже вполне можно раскрыть зумами.

В последние годы мои снимки из фотоэкспедиций начали приносить свои плоды: последовали победы на конкурсах — National Geographic прислал диплом финалиста «Дикой природы России — 2013»; несколько работ стали лауреатами конкурса северной фотографии «Полярная перспектива — 5»; на различных интернет-сайтах мои пейзажи выбирались в качестве фото дня, а журнал Foto&Video неоднократно печатал мои работы. Мои фотографии иногда используют для создания календарей, открыток и путеводителей, а туристический клуб «Камчатка» по результатам конкурсного отбора предоставил мне бесплатный фототур. Однако все это я воспринимаю как стимул развиваться дальше, поэтому стал уделять планированию больше времени и составлять графики фотоэкспедиций почти на год вперед.

Каждый раз, когда я только замысливаю очередное путешествие, я предвкушаю пронизывающий свежий ветер на сопках, запах багульника и замшелых камней, чистый вкус студеных ручьев, редкие ряды стройных лиственниц и корявого стланика, бесчисленное множество ковров под ногами из белого ягеля, брусники и голубики с маслятами, и эти ощущения гонят меня на север снова и снова. Если я еду осваивать новый клочок нашей планеты, то стараюсь представить, какие впечатления настигнут меня там. Когда мне необходимо вдохновение, я, как пелось в известной песне, еду за туманом и за запахом тайги.

Лучший совет: найдите для себя свой источник вдохновения, тогда жить и творить станет намного легче.

Источник:rosphoto.com

Смотрите также:

Линда Маккартни (Linda McCartney). История знаменитых людей