Роман Деркаченко "Грибною тропой" ...и стал ждать. Михалыч забылся в духовной экзальтации в момент своей молитвенной речи , сопровождаемой челобитием и отрывчатыми вскриками. Стоя на коленях на плотном снегу посреди грибной опушки , содрогаясь от судорожных подёргиваний и корч , обливаясь слезами прозрения и покаяния , обнаженный грибник максимально приблизился к нематериальному. Вся его предыдущая полная несправедливости , заурядности и пошлости жизнь в один миг скрючилась, подобно жженой газетёнке ,и предстала эдакой жалкой кожицей , сброшенной и докучливой. Павлов перестал ощущать холод.. Пред взором экстатирующего грибника тотчас возникло гигантское и необъятное тело Адама Кадмона , частью которого Михалыч себя и отождествлял. Грибник невесомо поднялся на ноги и слабой , неверной поступью направился вперёд , неловко утопая в снегу , представляющимся теперь тёплой ватой. Простирая кривые руки вперёд , Павлов продолжал бормотать бессвязные молитвы. Лес в один миг удалился куда-то и лишь слабый запах грибницы витал в воздухе. Проторенной тропой с валявшимися тут и там грибными фрагментами Михалыч ковылял вперёд , трепетно ожидая невиданного блага. Впереди отчетливо проступал гигантский контур сидящего вполоборота великана. Павлов , не в силах соответствовать величию момента , нервно срыгнул и споткнулся. Дальнейший путь он проделывал на четвереньках , то и дело утыкаясь мокрым лицом в снег и отплёвывая грибные клипки. Подползая к священному гиганту , Михалыч пытался выразить приветствие смиренными поклонами и выразительными прикладываниями корягообразной кисти к области сердца и лба. Затихнув в покорном ожидании на рыхловатом снегу подле священного гиганта , грибник тихонько всхлипывал и икал. Адам Кадмон неторопливо отставил исполинскую тарелку грибного супа на снег и величественно повернул огромную голову в сторону Михалыча. "- С чем приполз , пащенок божий?" - громоподобно пророкотал гигант. Павлов на миг скрючился и , содрогаясь всем своим жалким туловцем , принялся мученически рвать на снег. Грибника немилосердно выворачивало наизнанку и он извивался в рвотных спазмах как червяк. "- Эко же тебя выерешивает..." - прогрохотал Кадмон , задумчиво наблюдая за Павловым. Мокрый , обессилевший грибник надсадно изрыгал на снег всё , чем накануне его угощала Дрэмп. Кадмон снисходительно вздохнул и покачал головой. "- А не распёривает-ли тебя чревоугодие?" Павлов не мог ответить , так как лежал без сил в пестроватых массах и лишь пузырил слюной. "- Осознал-ли ты условность пищи сей? Узрел-ли себя червём-глупожорцем средь таких же тварей , сытости алчущих?" Михалыч переминал синюшными губами кислый снег и плакал. "- Вернёшься-ли прежним в стадо червей ненасытных?" Старик едва мотал головёнкой и тихонько скулил. "- Будешь-ли впредь скромен в трапезе и умерен в выпивке?" Михалыч попытался поднять взгляд , но всё застилали слёзы. "- Уж не усомнился-ли ты в ереси сей?" Павлов собрался с силами и , исказившись лицом , забубнил : "- Да не усомнился в ереси. Всё житие - ересь есть и обман токмо. Гоним мы мысли здравые и выспренние , потому как страшимся себя-то более всего. Нет судии более , чем совесть наша запродажная да оппопур... опапапур... "- Оппортунистическая.." - поправил великан. "-Да! Бежим мы наутёк , гонимые бесами нашими , грехами суть детскими да страхом пред себя самоё суть." Павлов закашлялся и уронил изгвазданную головёнку в грязный снег. "- Похвально риторишь , червь." - кивнул Кадмон. "- А концы отдать от обморожения не страшишься?" "- Да не убоюсь преставления , ибо суть трупы все анема... анмане.. "-Анимационные?" - переспросил Кадмон с ухмылкой. Михалыч лишь снова ткнулся в свои кислые извёрздки. "- Одна лишь цель есть познание и более всё тщета презренная. Плодовитость рода людского - есть чудовищная программа порабощения и умножения зла , так как цели неправедные ставит и пороки множит. Рождение есть и смерть есть , а между ними ожидание есть. Ожидание - есть время. Долгое-ли , краткое-ли? Время - заблуждение есть... Условная мера жизни материи всей. Условная мера.. Нет времени! Никогда не было! Иллюзия , внедрённая в массовое сознание для продукции! Для продукции , репродукции и эферендукции. Материя не такова , коей мы её ощущать принужденны. Мы и сами-то не таковы , коими себя видим и помним." Адам Кадмон иронично склонил исполинскую голову и промолвил: " - И давно ты , пащенок божий , сии мысли холишь?" Грибник отважно привстал на локтях "- А когда вижу собратьев своих презренных и расти духовно не желающих. Когда вижу баб неистово по сладости чувственной тоскующих , но ласки и дерзости природные отвергающих. Когда вижу детей , жестокости да стадности наученных , готовых на всё ради превосходства. Когда из добра и зла игровые фигуры делают для взращивания вражды и разобщенности. Вот тогда-то и лелею мысли о тщете всея , о лжи всея , о малости и бренности всея." Кадмон отрешенно глядел вдаль. Там среди белого снежного поля,окруженного карельским лесом, чудные людишки тащили к утлому домику , завёрнутого в псовую попонку , замёрзшего в лесу старикашку. "- А ты , пащенок , гляжу , жизнестойкий. Кривым червём-то среди людей семь десятков условных лет прожил. Друзей каких-никаких под старость обрёл время коротать. Хоть они тебя и за неуда принимают , а сами-то неуды того пуще. Гляжу я , не пришел еще твой черёд. Отдам-ка я тебя чертям грибным , пусть дурь последнюю из тебя выварят. Озяб ты , неуд , по самые кости. Да , не беда , червь мягкотканый , отваришься." Павлов ощутил чьи-то холоднющие руки , хватающие его и волочащие. Грибник пытался высвободиться , но сил не хватало. Чумазые , замотанные в невообразимое хламьё грибные черти тащили старика к печи... Силы оставили Михалыча , как оставляет пустой кокон насекомое. Павлов ощутил кожей неистовый жар , ополошившего его кипятка. Руки и ноги были неестественно скручены и не повиновались. Духота сменила морозный воздух , но облегчения не принесла. В сумраке только невнятно маячил какой-то грибной чёрт с обильными родинками и бородавками по всему дряблому телу. Кожу противно покалывало и жгло. Густо запахло смоляными и травяными экстрактами. Пар немилосердно щипал глаза. Гулко ухали какие-то заслонки и скрежетали задвижки. Михалыча снова вырвало. ...Почему же Кадмон меня отверг..? - думалось Павлову. Понемногу кожа грибника оттаивала. Казалось , он лежал в кипятке , подобно каплуну и не хватало лишь проворного стряпного , чтобы помешивать половником. А вот и стряпной.. Какой же неловкий и несимпатичный этот грибной черт в идиотской лыжной шапочке на башке. Павлов был недвижим и бездыхан. ...Почему же Кадмон меня постеснялся...? Михалыч чувствовал , что вода кругом начинает закипать. Грибной чёрт неловко суетился вокруг и всё попёрхивал , как чахоточный. Жар стал нетерпимым и Павлов попытался распрямить члены. Ноги и руки не слушались и оставались сложенными по типу мороженной индейки. Кругом никого. Грибной черт куда-то подевался. ...Почему же Кадмон медлит...? Павлов от натуги громко пустил ветры в воду. В приоткрывшуюся дверь заглянул грибной чёрт. Запахло пивом. ...Почему же Кадмон не принял меня...? В точке кипения воды Павлов вдруг с грохотом вскочил и неистово крича и роняя тазы на пол , покатился с полка. Гигоиш от неожиданности замешкался и поперхнулся пивом. Павлов ворвался в предбанник красным перекошенным раком. "- Ты , Михалыч , как это , better bodies.."
Комментарии: