Дорогие друзья!..))
В продолжении рубрики "Вдохновение", я предлагаю вам окунуться в творческий мир замечательного американского фотографа Ричарда Аведона...))
По немногочисленным просьбам я буду к работам автора приобщать небольшой экскурс по его творческому пути...))
«Если я хотя бы один день не занимался чем-нибудь, связанным с фотографией, мне казалось, что я пропустил что-то очень важное — как будто забыл проснуться».
Выбрать всего одну цитату, которая раскрывала бы характер Ричарда Аведона, практически невозможно. Хотя бы потому, что говоря о себе и фотографии, он слишком часто любил играть словами. Стоит только вспомнить его парадоксальное высказывание «Фотография не может быть неточной. Каждая фотография предельно точна. И при этом ни в одной из них нет правды». Но в цитате про забывшего проснуться фотографа пойманы два очень важных момента: он всю жизнь работал как сумасшедший и всю жизнь пытался найти «что-то очень важное».
«Создатель знаменитостей», с которым связана целая эпоха в истории фешн-фотографии, фотограф, который умел превращать людей в «символы самих себя» (портреты политиков от Дуайта Эйзенхауэра до Хиллари Клинтон, художников от Пабло Пикассо до Энди Уорхола, людей искусства от Чарли Чаплина до Бьорк), человек, исколесивший полстраны, чтобы сфотографировать рыбаков и шахтеров, официанток и дальнобойщиков. Он по-новому показал миру черно-белые снимки, при помощи всего двух цветов точно передавая чувства и эмоции, характер и внутреннюю красоту человека. Так, кем именно он был?
Ричард Аведон (Richard Avedon) родился в Нью-Йорке 15 мая 1923 года в семье еврейских эмигрантов из России. Его отец был владельцем магазина женской одежды на Пятой авеню, а в доме всегда можно было найти свежий номер «Harper’s Bazaar», «Vogue», или «Vanity Fair». «Я был фотографом с 13 лет, — будет потом вспоминать Аведон. — Я видел фотографии моделей, сделанные Стейхеном, Мункачи и Ман Реем в каждом выпуске, и я начал подражать им, фотографируя мою младшую сестру. Луиза была прекрасна. Ни у кого не было такой идеальной кожи, такой красивой длинной шеи и таких бездонных карих глаз… Мои первые модели — Дорин Лейт, Элиза Дэниелс, Одри Хепберн — были брюнетками с длинными шеями и овальными лицами. Все они были моими воспоминаниями о Луизе».
В старших классах к увлечению фотографией добавляется любовь к литературе. Вместе со своим одноклассником и лучшим другом, впоследствии ставшим великим писателем, Джеймсом Болдуином Аведон становится редактором школьного литературного журнала «The Magpie». А в 1941 году — лауреатом поэтического конкурса городских школ Нью-Йорка. Позднее Аведон скажет: «…Огромное влияние на меня оказала литература, чтение — великая вещь. Поведение персонажей настолько увлекает, что начинаешь изучать их характеры, взлеты и падения, полностью забывая о себе…» Однако из Колумбийского университета, где он изучает философию и поэзию, Аведон сбегает уже через год, чтобы поступить на службу в торговый флот. Здесь он фотографирует новобранцев для удостоверений личности. После окончания службы он делает окончательный выбор в пользу фотографии, возвращаясь к литературе только в своих портретах таких знаменитостей как Иосиф Бродский или Исак Динесен.
«Вы не можете отделить моду от мира. Мода — это образ жизни».
В 1946 году фотографии Ричарда Аведона появляются на страницах журнала «Harper's Bazaar» и производят революцию в мире моды. Из безликих и «продуманных» студий фотограф вытаскивает моделей на пляж, он снимает их босыми, играющими в чехарду, проваливающимися в песок по самые щиколотки их красивых длинных ног. Когда фотографии были готовы, фешн-редакторы наотрез отказались их публиковать. Но новизну и потенциал идеи смог оценить выпускающий редактор «Harper's Bazaar», знаменитый дизайнер Алексей Бродович. Фотографии были опубликованы, а карьера Аведона быстро пошла в гору. Бродович принимал участие в судьбе фотографа вплоть до конца своей жизни.
В 1959 году Аведон выпустит свою первую книгу фотографий — «Наблюдения». Над ней он работал вместе с американским писателем Труменом Капоте, который написал комментарии, и Алексеем Бродовичем, который занимался графическим оформлением и даже заставил Капоте изменить текст таким образом, чтобы каждый абзац начинался с определенной буквы. Однако отношения дизайнера и фотографа всегда были отношениями требовательного учителя и непослушного ученика. «Он так и умер, ни разу не похвалив меня», — скажет потом Аведон. Но это будет потом, а пока под предводительством редакторов Дианы Вриланд и Кармел Шоу вместе с Ирвином Пенном, Хиро, Беном Девидсоном и другими фотографами Ричард Аведон формирует новый взгляд на моду, на ее отражение в журнальных и рекламных фотографиях. Это годы формирования фешн-фотографии, становления новых форм и стилей.
Вместе с Пенном Аведон открывает выразительный минимализм студийных съемок и одновременно смешивает фешн-съемки c реальной жизнью. Он создает образы посетителей бистро, игроков в казино, велосипедистов, выводя моделей из студии на улицу, в кафе, в бар, в казино, в музейный зал. Съемочными площадками становятся зоопарки и цирковые арены, египетские пирамиды и космические площадки НАСА. Контекст реальной жизни лишь подчеркивает гламурный блеск. При этом его модели — это не куклы, наряженные в прекрасную одежду, это прежде всего женщины. Красивые, очаровательные, пленительные, эротичные и неповторимые. Сьюзи Паркер, летящая на фотографии на роликах по парижской Площади Согласия, скажет про Аведона: «Он был самим замечательным человеком в этом бизнесе, потому что первым понял: модели — это не просто вешалки для одежды». А сам фотограф скажет, что ему нравятся воображение и веселье девушек. «Я интересовался не собственно модой, но хотел отобразить на снимках этот взрыв энергии и радости». Как результат — модные журналы, издававшиеся исключительно для женщин, наперебой расхватывали мужчины.
Самым узнаваемым снимком 50-х годов становится фотография Аведона, на которой изображена модель Довима в платье, созданном молодым Ивом Сен-Лораном, в окружении африканских слонов. Фотограф называл её «самой удивительной и необычной красавицей своего времени». Довима говорила, что Аведон просил ее делать необычные вещи, но она всегда знала, что станет частью великой картины.
В тех же 50-х Аведон работает редактором и фотографом в журнале «Театральное Искусство», а также фото-консультантом на съемках фильма «Забавная мордашка» с Одри Хепберн и Фредом Астером в главных ролях. В 1958 году журнал «Популярная фотография» включает 35-тилетнего Ричарда Аведона в список «10 великих фотографов мира». Всего две цифры поменяются местами, и в 1985-ом он получит награду и звание «Мастер фотографии» от Международного центра фотографии в Нью-Йорке.
Сумасшедшие 60-е дарят миру рок-музыку и «Битлз», войну во Вьетнаме и антивоенные парады, мини-юбки и новое поколение модных дизайнеров. В 1966 году Аведон заканчивает свое долгое и яркое сотрудничество с журналом «Harper’s Bazaar», и с этого периода по 1990 год работает штатным фотографом «Vogue». На страницах этого журнала он открывает миру Твигги, подростковая внешность которой становится новым эталоном красоты.
Аведону позируют музыканты, художники, певицы, модели, балерины и скульпторы: "Битлз" в полном составе, Боб Дилан, Дженис Джоплин, Элис Купер,Фрэнк Заппа, Джоан Баэз, Энди Уорхол, Майя Плисецкая, Михаил Барышников, Эдгар и Джонни Винтер, Луис Невельсон и многие другие… Все они предстанут в своеобразной фото-летописи поколения 60-х, книге «Аведон: Шестидесятые». Но в этом же альбоме будут и неизвестный американский солдат, снятый на военной базе во Вьетнаме, Дэвид Макрейнолдс — активист антивоенной лиги, Глория Эмерсон — корреспондент газеты «The New York Times» во Вьетнаме, доктор Бенджамин Спок — педиатр, активист антивоенного движения, Чикагская семерка.
Помимо девушек-моделей Аведон фотографирует пациентов психиатрических больниц, участников движения за гражданские права, демонстрантов, протестующих против войны во Вьетнаме, людей, празднующих падение Берлинской стены. Его перестанут воспринимать исключительно как фешн-фотограф, и его слава шагнет далеко за пределы модных журналов. Выставочные залы Америки начнут бороться за каждую экспозицию Ричарда Аведона. В 1970 году в Институте Искусств (Миниаполис) — ретроспектива портретов, сделанных им в 1945-1970 годах. В 1974 году — экспозиция, посвященная отцу фотографа, в нью-йоркском Музее современного искусства. В следующем году в Нью-Йорке — выставка «Портреты». В 1978 и 1980 годах в музее Метрополитен (Нью-Йорк) и Музее Института искусств (Беркли) — ретроспективы фешн-фотографий. Активно издаются и фотоальбомы: «Портреты» («Portraits», 1976 г.), «Аведон: Фотографии» (1947-1977 гг). В 1976 году в журнале «Rolling Stone» публикуются фотографии серии «Семья», которые также объединяются в своеобразный альбом, посвященный известным политикам и бизнесменам.
Однако следующему проекту Аведона объявляется бойкот. Многие критики просто отказываются считать новые работы фотографа предметом искусства. Речь идет об альбоме «Американский запад».
«Когда я был молодым, мои требования как художника в точности совпадали с требованиями журнала, в котором я работал. Они печатали то, что я хотел выразить. Но сейчас то, что интересует журналы моды, перестало быть интересным мне».
С 1979 по 1984 год Аведон объезжает 17 штатов и 189 городов, чтобы сфотографировать 752 человека. Результатом пятилетних съемок стал вышедший в 1985 году альбом «Американский запад». Фермеры, водители грузовиков, продавцы, официантки, рабочие на заводах, нефтяных и угольных месторождениях, их лица навсегда остались в истории не только Америки, но и всего мира. Аведон вырабатывает новую стилистику «реальной» фотографии, на смену сияющему гламуру приходят отчетливо прорисованные до последней морщинки, шрама, родинки портреты.
Большинство американцев не захотело признать себя в этих лицах. Аведон фотографировал то, что неловко и страшно: старение, смерть и отчаяние жизни. Экспозицию не принял ни один музей Нью-Йорка.
Первое представление грандиозного фото-проекта состоялось лишь в Музее Картера в форте Уорт штата Техас, и уже далее экспозиция прошла по ряду музеев и галерей Америки.
Строго фронтальный ракурс, нейтральный фон, единственный объект в центре кадра.
«Я ненавижу камеры, они всегда помеха, всегда стоят у меня на пути. Если бы я только мог «фотографировать» глазами…»
Аведон не научился «фотографировать» глазами, но когда он создавал «Американский запад», камера больше не стояла у него на пути.
«Вот как были сделаны эти снимки: я фотографировал человека на фоне белого полотна, крепившегося к стене или зданию, а иногда просто к боковой стенке трейлера. Я работал в полумраке, потому что солнечный свет создает тени, блики, ставит акценты, словно указывая вам, куда именно надо смотреть. Я стоял рядом с камерой, не позади нее, на несколько дюймов левее объектива. Когда я работал, я должен был сам вообразить кадр, так как, не смотрел в объектив и не знал в точности, что именно получится. И благодаря этому достигался эффект естественности. Казалось, человек на фотографии всегда был здесь, ему никто не говорил принять такую позу, спрятать свои руки или улыбнуться, и, в конце концов, присутствие камеры и фотографа исчезало».
Словно Аведон изо всех сил пытался добиться объективности, прекрасно понимая, что портрет — это еще не сходство. «Как только эмоция или факт преобразуются в фотографию, они перестают быть фактом, чтобы стать мнением».
«Каждый фотографирующийся знает, что его фотографируют. Поэтому он неестественен, он поневоле создает образ самого себя. Но есть еще и мои представления. Мое «я» вступает в отношения с «приготовленной» личностью модели. Ответ, полученный в результате — производное от тех взаимодействий, которые происходят прямо в студии. Это химический процесс».
В 1992 году Аведон становится первым штатным фотографом за всю историю знаменитого еженедельника «The New Yorker». Он говорит, что сфотографировал почти всех знаменитостей в мире и теперь надеется фотографировать людей, обладающих многими достоинствами и талантами, но неизвестных. Его фотопортреты иллюстрируют критические статьи и эссе. Также он дает мастер-классы в Международном центре фотографии в Нью-Йорке.
Великий фотограф умирает в больнице штата Техас 1 ноября 2004 года на 82-м году жизни от кровоизлияния в мозг. Его новая серия фотопортретов под названием «За демократию» остается незаконченной.
«Это как проклятие. У меня нет покоя в душе. Я постоянно работаю и уже перестал понимать, что можно делать, кроме работы. Это девиз моей жизни: «Я обдумываю следующую фотографию».
«Я все время смотрю и очень редко слушаю. Я могу беседовать с кем-то и в какой-то момент перестать слушать, только притворяясь, что я это делаю. Мои хорошие друзья всегда замечают, когда это происходит».
«Я верю в маньяков, в асов своего дела, я верю, что ты должен любить свою работу так сильно, что она превращается в единственное, что ты хочешь делать. Я верю, что единственная вещь во всем мире, которая никогда не предаст тебя — это твоя работа. Я не верю в выходные».
«Я составил свой список «не надо»: не надо искать наилучший свет, не надо выстраивать композицию, не надо поддаваться искушению красноречивых поз. И все эти «не надо» приводят меня к тому, что «надо». К белому фону, к личности, которая мне интересна, и к тому, что происходит между нами».
Вы можете не знать имени Ричарда Аведона, но где-нибудь так или иначе вы видели его снимки. Его фотографии моментально узнаваемы. Часто на них изображены известные люди — звезды как Мэрилин Монро, или политики как Дуайт Эйзенхауэр, но даже если человек на фото — никому неизвестный рыбак, вы все равно поймете, что снимал Аведон. Черно-белые картины, никакого заднего плана, никаких вспомогательных предметов, только люди, вглядывающиеся в вас.
«Мои портреты больше обо мне, чем о тех, кого я фотографирую».
Комментарии: