Дмитрий Марков

#Зависимость

«Глядя на отцовские пьянки, я страшно возненавидел спиртное и дал себе слово никогда не стать пьяницей. В определённом смысле мне это «удалось» – я стал наркоманом.

Наркоману всегда мало, всегда хочется ещё. Чувство удовлетворения мелькает лишь на том рубеже, за которым полная потеря сознания. Рискну предположить, что чувство постоянной неудовлетворённости – весьма полезное качество для фотографа. Ты никогда не бываешь доволен результатом, всегда кажется, что можно попробовать ещё, попытаться сделать лучше и совершеннее. Это чувство – отличный учитель, который заставляет тебя расти над собой, хотя и обрекает на жизнь в постоянной душевной смуте.

Некоторые мои сюжеты кажутся зрителям тоскливыми, если не сказать откровенно мрачными. Я же наоборот чувствую покой: когда эту тоску удаётся сформулировать в тексте или фотографии, мне кажется, её становится меньше внутри меня».

#Система

«Структура любого закрытого сообщества, любой системы подразумевает лишь роли – главарей, исполнителей, тиранов, жертв, аутсайдеров и прочих. Со временем начинаешь задумываться: кем бы стал ты, окажись на койке в палате «второй рабочей»? Многое из того что я приписывал себе в непосредственные личные заслуги начало казаться лишь удачным стечением обстоятельств, которых могло бы и не быть.

При этом каждый из наших ребят имел что-то, что без сомнений восхищало. Жизнелюбие, незлобность, способность прощать или заботиться о слабых – для меня было загадкой, каким образом им удалось сохранить в себе эти качества, несмотря на годы жизни в агрессивной сиротской среде. Это то, что впечатляло меня как человека, и то, что интересовало меня как фотографа.

Впоследствии, наблюдая за людьми, которые так или иначе имели отношение к закрытым сообществам – будь то солдаты или воспитанники спецшколы для малолетних преступников, – я всегда старался увидеть в каждом из них личность. Думаю, это был важнейший опыт к моим 24-м годам, который определил дальнейшие взгляды».

#Провинция

«Первое время, мне, как человеку, выросшему в городе, было непросто. У нас не было туалета в доме, приходилось бегать зимой по снегу в уличный «скворечник». Вода из колодца во дворе совершенно не годилась для питья, поэтому каждый день мы ходили на источник за два километра от деревни. В отсутствие центрального отопления я до корки сжёг пальцы о чугунные заслонки печек в первый месяц холодов. Ну и, конечно, баня, после которой возникало стойкое ощущение, что ты стал ещё грязнее, чем до неё.

На второй год стало полегче. Вернее, было по-прежнему тяжело, просто страдания начали входить в норму жизни, как некая установка по умолчанию. К третьему году я полностью смирился с происходящим и ощутил глубокий внутренний покой. Меня не тревожило прошлое, не заботило будущее, а шести тысяч рублей оклада помощника воспитателя хватало на сигареты. Вспоминая то время, я думаю это были самые радостные моменты в моей трезвой жизни, возвращающие в то самое детское состояние, когда тебе не слишком хорошо, но и не особенно плохо. Я читал книги, вёл дневник и занимался бытовухой. Летом мог уснуть на раскладушке во дворе, а зимой – в кресле у печки. Почти каждый день проходил около 15 километров – от деревни до города, – сперва в плеере с музыкой, а затем в тишине, прислушиваясь к трескотне кузнечиков и кваканью лягушек по обе стороны от пустой дороги».

#Болезнь

Новость про диагноз была хреновой, но, положа руку на сердце, я не был удивлён. Думаю, беспокойство за собственную жизнь было утрачено задолго до этого, возможно, даже ещё раньше, чем я стал колоться чужими шприцами. Позднее я видел людей, которые начинали «умирать» задолго до физического конца – умирать морально, с момента диагноза. Никогда не мог их понять.

В конце концов, даже если брать в расчёт терапию, существует немалая вероятность преставиться до того, как иммунитет войдёт в фатальное пике.

#Черновик

«Как-то с покупкой нового телефона я завёл аккаунт в инстаграме: во-первых, хотелось сохранить фотографические навыки, во-вторых, это было похоже на своеобразные заметки на салфетках; черновик, наброски которого могут пригодиться в дальнейшем, когда жизненный ступор подойдёт к концу.

Незаметно для себя я очень увлёкся этим занятием. В экспериментах с примитивной камерой телефона обнаружилась какая-то лёгкость, сродни той, что возникает у начинающих любителей в первые месяцы практики. Ты фотографируешь без оглядки на результат и тебя не тяготит предыдущий опыт. Не пытаешься получить «шедевр», а просто снимаешь ради интереса и спортивного удовольствия.

В школе, сидя на задней парте, я открывал последний лист тетрадки и начинал рисовать. Потом переходил на предпоследний лист, затем на пред-предпоследний и так пока вся тетрадь оказывалась изрисованной. Мой фотографический черновик напоминал что-то похожее – ну, с той лишь разницей, что никто меня не наказывал за испорченную тетрадь».