Ярославль. Храм Николы Мокрого

По преданию, первая Никольская церковь была построена на берегу реки Которосли на ме­сте языческого капища, жертвоприношения в нём делались на голубом камне. При строи­тельстве каменной церкви камень был положен в её фундамент.
Первое документальное свидетельство о Никольском храме содержится в грамоте царя Ва­силия Шуйского Спасскому монастырю от 15 июня 1606 года. В ней говорится, что церковь была построена на пожалованном великим князем Василием Третьим пустом месте на мож­жевельнике «в слободке, названной Спасской». В Переписной книге Ярославля 1627-1629 го­дов она названа по посвящению тёплого храма «Церковь во имя Василия Кесарийского, дре­вяна, строение монастырское и прихожан». И слобода, и храм в это время принадлежали крупнейшей ярославской обители: в перечневой описи Ярославля 1630 года в кафтанном тор­говом ряду значатся «пол-лавки Спасского монастыря Николы Чудотворца престольные».
Сведения о посвящении престолов деревянных храмов прихода сообщает грамота царя Алексея Михайловича 1647 года о приписке слобод Спасо-Преображенского монастыря к по­саду: «храм холодный клецки на том месте, что словет по прозвищу Мокрая, в том же храме в приделе престол во имя мученицы святой Варвары да храм тёплый во имя святого Василия Кесарийского».
Наименование церкви Николы Мокрого, по одной версии, пошло от сырого, топкого места на берегу реки Которосль, на котором стоял храм, по другой- от особого покровительства Ни­колая Чудотворца терпящим бедствия на воде. В Киеве, в Софийском соборе, находился древний образ святителя, который по совершённому чуду спасения младенца, утонувшего в Днепре, назывался Никола Мокрый. Это предание нашло отражение в стенописях ярослав­ских храмов, в том числе и в Николо-Мокринском. Восприятие Николая Чудотворца как спа­сителя тонущих нашло любопытное подтверждение в записи из «памятника событий» Дмит­рия Серебренникова. Под 1801 годом читаем: «мая 9-го дня, в день святителя Николая, было ненастье, дождь и погода немалая, от чего на реке тогда опрокинуло лодку с осмью человек людей, из которых было пять маленьких детей, да трое больших мужиков. Над этими малыми детьми показалось тогда великое чудо, что выпадшие из ботика оные малолетние, которые были лет по четыре и по пять и семь, по верху плавали, на волнах носимые. И когда увидели на берегу оную гибель, подъехала лодка и оных младенцев плавающих порозну собрали в лодку и повезли к Толчкову. И сказывали, что де все они плавали по верху без всякого движе­ния, потому что они и не могли ничем себе поспособствовать, будучи не в силах своих лет, но однако плавали на спинах, носимые волнами. И собрали их безвредно, только одна девочка из них захлебнулась водою, в вытащили (её) замертво, но в лодке же её и откачали». Посколь­ку дети тонули напротив церквей Николы Мокрого на одном берегу Которосли и Николы Пенского- на другом, Серебренников заканчивает свою запись словами: «сие приключение можно было почесть за чудо, что Бог помиловал невинных младенцев ради своего угодника Николая».
О закладе каменной церкви Николы Мокрого сообщала грамота, данная митрополитом Ро­стовским Ионой священнику Иоанну Дранишникову с приходскими людьми 6 августа 1665 года, которой владыка благословлял «по указу Великого Государя царя Алексея Михайлови­ча, по обещанию прихожан, поставить царское богомолье холодную церковь каменную, во имя Святого Николая Чудотворца, да к той же церкви два придела во имя Святителя Алексея Митрополита Московского Чудотворца, да Святой Великомученницы Варвары».
Храм сооружался на средства купцов Астафия Лузина и Андрея Лемина и посадских лю­дей Фёдора Выморова и Стефана Тарабаева. Они были прихожанами храма- записаны в пере­писных книгах Спасской сотни за 1646-1671 годы (кроме Лемина, сведений о котором обна­ружить не удалось): «Федка Елеуфериев сын Выморов, у него сын Серёжка», «Степан Васи­лев сын Тарабаев», а так же сыновья Астафия Лузина «Ондрей да Семён с братьями Ылею да с Михаилом».
К началу строительства и сам Астафий Осипов Лузин и его сыновья были купцами гости­ной сотни. Под Новоторговым уставом царя Алексея Михайловича 1667 года среди «луччих торговых людей» Московского государства стоит подпись второго сына: « гостиные сотни Андрюшка Лузин руку приложил». Отметим, его подпись идёт 29-й из более чем 60 подписавших документ.
Завершения строительства храма Астафий Лузин, вероятно, уже не увидел. Дальнейшая судьба Николо-Мокринских церквей связана с его сыновьями, в первую очередь, с Семёном. В 1675 году Андрей и Семён Астафьевы Лузины одновременно стали государевыми гостями. Вблизи мокринских храмов располагалось полдюжины дворов, принадлежавших Лузиным, среди них двор, на котором Семёном были построены каменные палаты., известные сегодня, как «дом Иванова». В Ярославле у Семёна был не только склад товаров, но и кожевенный промысел, а на городском торге ему и младшим братьям принадлежало 13 лавок.
Торговые операции Семёна Астафьевича, их объём и георгафия соответствовали масштабу самых известных ярославских гостей первой половины столетия — Лыткиных, Скрипиных, Светешниковых, Гурьевых. Например, в 1682 году на Верхотурской таможне был зарегистри­рован обоз гостя Семёна Лузина, пришедший от Соли Камской. Товар оценивался более чем в 4500 рублей и включал 85000 аршин холста, и 5780 аршин сермяжного сукна. В Астахань он возил продукцию русского ремесла: льняные ткани, сермяжное сукно, кожи, дорие и де­шевые меха, квасцы, судовые припасы. Семён Астафьевич активно торговал и в Сибири, и за­рубежом: в Швеции, Иране, а после заключения в 1689 году договора с Китаем участвовал вместе с другими гостями в налаживании торговли через Нерчинск.
Главный пристол храма был освящен о имя Николая Чудотворца 14 июня 1672 года, через несколько дней, 23 июня 1672 года, освятили престол в южном шатровом приделе во имя Алексия, Митрополита Московского, а спустя 10 лет, 2 июля 1682 года, в северном — во имя Великомученницы Варвары.
В 1673 — 1674 годах Семён Лузин подрядил ярославских мастеров Логина Сидорова, Яр­молая Фёдорова, Тимофея Федотова, Ивана Ануфриева, Фёдора Саввина, Андриана Иванова, Семёна Козлова, Карпа Михайлова, Фёдора Карпова, Дмитрия Григорьева и Василия Ананьи­на расписать церковь Никлы Мокрого. Имена иконописцев известны из челобитной ктитора от 3 апреля 1675 года царю Алексею Михайловичу, в котрой он просит не забирать мастеров, вызванных Митрополитом и оной «для иконного письма» в Ростов, пока не будут завершены работы в Никольской Церкви. Царь удовлетворил просьбы Семёна Лузина и иконописцев «от того дела имать … не велел». По оценке Э.Д. Добровольской картина «Страшного суда», тра­диционно для ярославских мастеров расположенная на западной стене, - «одна из самых луч­ших фресок во всей ярославской живописи 17 века». Живопись церки поновлялась В.И.Сизо­вым в 1896 году, в ее иконостасе и на правом столпе стояли чтимые иноны Николая Чудо­творца и Тихвинской Богоматери в богатых ризах.
Для церкви Николы Мокрого ещё в 17 веке были выполены моленные места — редчайший образец момументальной резьбы по дереву. По преданию, они предназначались для царя Алексея Михайловича и Патриарха Никона. Однако ещё И.А.Тихомиров, отмечая их рос­кошь, подчеркивал, что соорудили их храсоздатели, скорее всего, для себя и своих семейств. В 1939 году царская и патриаршие места были перенесены в церковь Илии Пророка для экс­позиции антирелигиозного музея.
Теплая церковь прихода в честь явления Тихвинской иконы Богоматери была возведена го­стем Семёном и купцом гостиной сотни Климом Лузиными в 1686 году, а 11 октября 1694 года в ней осятили придел во имя Василия Великого.
В начале 18 века западнее Николо-Мокринских церквей по распоряжению Петра Первого были устроены оружейный и полотняный «государевы дворы», на которые прислали пленён­ных под Полтавой шведских мастеров. Документы о дальнейшей судьбе предприятий неиз­вестны, но именно на этой территории была в 1722 году основана мануфактура голландца Ивана Тамеса и коренных спасских жителей Максима Семёновича Затрапезного с сыновья­ми. Через несколько лет новая мануфактура «перебралась», в основном, за Которосль, но по­сле раздела в 1741 году между братьями Иваном и Дмитрием Максимовичами Затрапезни­ковыми производство в родовом затрапезновском приходе вновь стало успешно развиваться. А её крепостные работники стали прихожанами храма. Помимо ткацкой мануфактуры, назы­вавшейся в отличие от закоторосльной Ярославской Малой, её содоржатель Дмитрий Максимович к середине столетия устроил здесь же колокололитейный завод. Для церкви Ни­колы Мокрого на нём был отлит в 1754 году колокол в 40 пудов московским мастером Константином Слизовым.
В 1835 году территория ЯММ была приобретена военным ведомством- в специально вы­строенных казармах (позднее они стали называться Николо-Мокринскими) разместились ба­тальоны третьего учебного карабинерного полка. В 1841 году по велению Николая Первого военному ведомству передали и храмы. Наиболее ценная утварь (сохранилась «Опись церковному имуществу ярославской военно-инженерной Николо-Мокринской церкви») и прихожане Николо-Мокринского храма отошли от церкви Петра Митрополита. В последую­щие десятилетия никольскими прихожанами были военнослужащие квартировавших в Яро­славле после учебного армейских полков: Нежинского, Фанагорийского, Островенского. С прибытием в казармы новой части в церковь приходили не только полковые иконы, но и ис­торические реликвии.
Так, с 1892 по 1910 год в казармах стоял «11-й Фанагорийский гренадерский Генералисси­муса князя Суворова, а ныне Его Императорского Высочества великого князя Дмитрия Пав­ловича полк». С ним в храм поступили иконы Казанской Богоматери, Николая Чудотворца и другие, в надписях на них значилось, какому батальону опи принадлежали и когда были на­писаны. Фанагорийцы хранили в церкви Николы Мокрого пожалованный им в 1845 году пол­ковой мундир Николая Первого, поскольку император числился в списках полка; 13 мая 1898 года реликвию осматривал вместе с другими достопримечательностями потооомок Николая Первого, московский генерал-губернатор и командующий войсками Московского Военного округа, великий князь Сергей Александрович. В храме также стояли наградные знамёна фа­нагорийцев «За Рымник» и «За Кинбурн», а в особых витринах- мемориальные суворовские раритеты.
20 мая 1899 года в церкви Николы Мокрого по инициативе членов Ярославской губернской учёной архивной комиссии была отслужена панихида по случаю 250-летнего юбилея Собор­ного уложения царя Алексея Михайловича. Церковь для совершения этого ритуала была вы­брана по той причине, что она современна правлению царя и в ней был придел Алексия, мит­рополита Московского.
Еще в конце 19 века у южной стены тёплого храма лежал «наполовину вросший в землю» надгробный белокаменный памятник, резные надписи на боковых гранях которого сообщали: «1751 году генваря 22 дня преставися раб Божий младенец Иоанн Ярославской Большой ма­нумактуры содержателя Ивана Дмитриева Затрапезного сын его (в действительности сын Дмитрия Максимовича Затрапезникова владел не Большой, а Малой мануфактурой, причём только после смерти отца, с 1765 года), а приставися в Москве...Жития младенцу было 5 лет 5 месяцев и 25 дней и рождение его было в Ярославле 1745 году августа 3 дня. Погребён под этим камнем».
В трагические дно 1918 года «...повстанцы установили пулемёт на высокой колокольне и держали под прицельным огнём все лежавшие впереди городские кварталы. С утра 7 июля по этой колокольне открыла сильный огонь красная батарея, стоявшая на позиции у станции Всполье...»- в результате, отмечала Ярославская реставрационная комиссия, храму был на­несён значительный урон: пробиты в разных местах стены памятника, сильно разрушен шатёр колокольни, разбиты пять глав центрального объёма.
В 1929 году Николо-Мокринская церковь была закрыта, в марте 1992 года оба храма вме­сте с домом церковного причта переданы РПЦ. Перед этим оба храма после выезда арендато­ров по несколько лет простояли бесхозными.
В последующие годы под наблюдением Александра Станиславовича Рыбникова силами ярославских специалистов по архитектурной реставрации во главе с Андреем Вячеславови­чем Ржевским были выполнены сложнейшие работы по выпрямлению центральной главы Тихвинской церкви. Состояние её было крайне тяжёлое: почто по всей площади обрушился потолок.
Протоиерей Василий Александрович Марченко вспоминает, что первый год службы при­шлось проводить в приделе холодной церкви, основной объём которой был не в лучшем со­стоянии. Тем не менее, уже в следующем году в приходе открылась воскресная школа. Нача­лось постепенное, от притвора к алтарю, восстановление тёплого храма- в год удавалось продвинуться метров на 5-7. Иконостас выполнили специалисты из Костромы, иконы- худож­ник Юрий Лобода. В арке между трапезной и четвериком уцелел фрагмент росписей- над ним трудился Владимир Сорокин. Значительная часть работ выполнена благодаря помощи благотворителей Николая Алексеевича и Фотины Павловны Александрычевых.
23 сентфбря 2006 года архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл освятил главный, Тихвинский престол храма. В октябре этого же года прихожанин В.Басов передал в него рез­ную скульптуру преподобного Нила Столобенского (установлена перед иконостасом). По словам дарителя, святыня чудесным образом «приплыла» по Которосли.
В 2007 году был обустроен придел Василия Великого: над иконостасом вновь работали ко­стромские резчики, иконы написала Людмила Дейнеко.
Летнему храму (Собственно храму Николы Мокрого) предстоят сложнейшие реставраци­онные работы- место, на котором стоят церкви, не зря «словет по прозвищу Мокрое».

Т.А.Рутман: Храмы и святыни Ярославля, история и современность. Ярославль, издатель Александр Рутман, 2008.