Чувство, а не фото

Бывает, сидишь на последнем сидении в троллейбусе или автобусе, смотришь в заднее окно, задумавшись о чем-то своем. Ехать далеко, почти через весь город, можно расслабиться и, отвлечься.
Плеер с одной из приятных композиций, которая в очередной раз играет у тебя в наушниках. Возможно, ты даже слегка покачиваешь ногой или головой в такт музыке. Все твое состояние зависит от окружающей обстановки, от степени синевы неба, от того какой формы облака пробегают по небу, от запаха стоящей рядом женщины или сидящего рядом мужчины. На тебя влияет всё, даже обратная сторона рекламной наклейки на стекле транспорта, ты не видишь что там с другой стороны, но ты видишь сетку в кружочек на клейкой стороне, и она тоже несет некоторое влияние на тебя, особенно если эта сетка закрывает почти все боковое окно.
Вот одна композиция сменяет другую, теперь ритм, стиль музыки поменялся кардинально, но тебя это устраивает, легкая смена настроения совершенно не мешает, это только подтверждает, что все вокруг тоже меняется и движется.
Рядом стоит женщина в красном платье до колен, несколько рядов прошитых между собой складок тянутся вдоль передней части неглубокого ворота, короткие рукава, тонкий лакированный поясок из заменителя кожи, он постоянно ловит отблески света, крупный золотистый браслет на запястье, массивные каплевидные серьги в оправе из завитушек, слегка седеющие толстые и жесткие волосы, убранные в конский хвост, высокий лоб, прямой нос, маленькие глаза и поджатые ярко красные губы. Что там с туфлями не видно, ноги прячутся за подъемом, под которым заднее колесо транспорта. От неё ничем не пахнет, совершенно ничем и поэтому на неё не обращаешь внимания, а раздражается только боковое зрение, которое замечает лишь красное платье, а всё остальное как некий несущественный элемент дополняющий одежду. Позади сидит ребенок и, судя по постоянным восклицаниям его не сильно взрослой сестренки, он с распечатанным мороженным. Малыш постоянно норовит уронить его себе на синие шортики. А вот от сестренки этого мороженого малыша на весь транспорт разносится благоухание арбуза, видимо она только что зажевала почти всю пачку жвачки с соответствующим вкусом. На ней ультрамодные в этом сезоне светлые свободные штанишки, полосатая длинная майка, натянутая ниже поясницы и уже появляются отголоски аляповатого «взрослого» макияжа.
Едешь, наслаждаешься то набегающими, то растворяющимися волнами пассажиров. Ароматы сменяют друг друга, так же как и одежда, боевые раскраски женщин, а то подчас и мужчин. Но вдруг, на одной из остановок, где-то на середине пути, в полупустой вагон, в последнюю дверь входит бабушка. Сначала ты не обращаешь на неё внимания, бабушка, как бабушка, ничего не обычного. Места свободные есть, и они есть в оба направления движения, ведь многие люди не могут ехать спиной вперед, но она не садится, а продолжает стоять подле ступенек и держаться за облезлый и обмотанный в некоторых местах синей изолентой поручень. И в какой-то момент тебя что-то притягивает, ты даже не можешь сначала определить что именно, от чего твой взгляд медленно и пространно скользит по контурам бабушки, особо не придавая этому значения.
Вот она стоит перед тобой, её короткие, как у большинства бабушек, волосы, аккуратно зачесаны назад, бежевая льняная блузка доходит до талии и погружается под такие же светлые и легкие брюки. Поверх накинута, для пущей безопасности, серовато кремовая тонкая ветровка с длинными шнурками на капюшоне. Аккуратные коричневые туфли прикрывают пальцы, а из толстой плетенки состоит остальная часть обуви. Обычная бабушка, каждый в своей жизни встречал такую и не раз. Но, что-то все-таки притягивает твой взгляд, и ты начинаешь внимательнее присматриваться к ней.
Её правая рука крепко держится за старый поручень, левая же держит сумку так, что та едва не достает до пола. И тут она, уперевшись носочком в край ступени, приподнимает пятку и начинает раскачивать ей из стороны в сторону. Так обычно делают дети, когда что-то просят у родителей или чувствуют, что в чем-то виноваты или смущаются по какой-либо причине, они просто возят носком по земле, приподняв при этом пятку. Бабушка делала это медленно, с чувством и возможно даже, с некоторым ощущением не такой уж и далекой молодости. Слегка приподнятая кверху голова, лицо озарялось задумчивой улыбкой, её взгляд мечтательно блуждал по потолку транспорта. Создавалось впечатление, что это совсем и не бабушка, а девчушка, лет девятнадцати, которая только что влюбилась и теперь куда-то едет, смакуя новые ощущения. Она будто перенеслась в другой мир, погрузилась в воспоминания бурной юности. Бурной, потому что ей было с кем дружить и ей друзья, конечно же, были самыми лучшими во всей вселенной. Бурной, потому что ей было кого любить и мальчики, юноши, мужчины, которых она любила, всегда могли поднять ей настроение, но, конечно же, был и самый-самый! С ним-то она слушала любимый рок-н-ролл. Они погружались в ритм музыки, в ощущение единства среди собравшихся рок-Н-рольщиков, они вместе под него танцевали, делая точно такие же па, как сейчас в транспорте, но гораздо быстрее, гораздо…
Бабушка стояла в транспорте, погрузившись в воспоминания и отплясывая кончиками пальцев резвый рок-н-ролл. О, как же она, наверное, была хороша в юности!
Всё это видно было только по одному её мечтательному взгляду, по её прямой осанке, доброй и озорной улыбке и, конечно же, по тем ритмам, которые продолжали жить внутри этой старушки, которые до сих пор разжигали огонь в её сердце и заставляли его учащенно биться вплоть до возможности получить приступ.
Тебе самому, сидящему на заднем сидении, лет 25, не больше, но примерно столько. Ты едешь с работы и наслаждаешься тем покоем, который дают тебе вакуумные наушники и вдруг в твое тихое пространство врывается бабушка. Она врывается молодой и смеющейся девчонкой. Ты сразу видишь, как она в детстве лазила на спор с парнями из двора на самую макушку дерева и выигрывала спор, а потом у неё болели зубы от горы съеденного шоколада. Ты видишь, как она бегает с теми же самыми мальчишками по крышам гаражей и, смеясь, перепрыгивает с одной на другую. Её первый поцелуй оказался слюнявым и очень смешным для обоих, после которого они рукавом вытирают губы и, взявшись за руки, выбегают из подъезда, в котором только что свершилось таинство.
Все это ты видишь, и твои глаза сначала поневоле расширяются от удивления, но потом по всему лицу расплывается глупая улыбка и взгляд смягчается. Ты наслаждаешься увиденным и понимаешь, что вот этот человек прожил прекрасную жизнь, которая началась с не менее прекрасной юности. Ты замечаешь, что и в твоей жизни случались не менее интересные моменты и вот уже ты их начинаешь ценить.
Но Вы проехали остановки и три или четыре, двери транспорта раскрылись, бабушка буквально выпорхнула и понеслась навстречу молодости, словно юная девочка лет тринадцати, которая мчится домой на бабушкины, сладкие и самые лучшие во всей вселенной, пирожки.