Классика - И вот она одна.Всё тихо.Светит ей луна.
Облокотясь,Татьяна пишет и всё
Евгений на уме...И в необдуманном
Письме любовь невинной девы дышит.
Но день протёк и нет ответа...
Другой настал,всё нет,как нет.
Татьяна ждёт,когда ответ?
Залов сияние: балы, приёмы и рауты...
Там, за окном, золотой девятнадцатый век.
К юной графине подходит влюблённый без памяти,
Приглашая на вальс, молодой лейб-гусарский корнет.
Слуги в ливреях, свечи, подсвечники в золоте.
Музыка льётся под своды украшенных зал.
«Мадемуазель, вы безумно прекрасны!» - «Ах, полноте!»
Кружатся вихри в восторге сияющих пар.
Фраки и платья вокруг, разноцветье мундиров.
Слуги разносят напитки для дам и господ:
«Мною сегодня получен приказ командира
Завтра явиться,наш полк убывает в поход»
«Мадемуазель, вы прекрасны!» - «Ах, полноте, сударь!
Знаете вы,в моём сердце давно уж другой.
Хоть по душе ваша страсть мне и пылкая удаль,
А в своих снах вижу ваше лицо я порой…»
Дружно бьют струи фонтанов тенистого сада,
Шепчутся пары под сенью столетних дубов.
«В обществе нашем бывает сам царь Александр.
Пылкий танцор, без ума он от наших балов!»
«Ротмистр завтра с утра прогорланит: «По коням!»,
Больше не свидимся,в этом сомнения нет,
Вам по душе белокурый драгунский полковник,
Что вам какой-то гвардейский, но бедный корнет…»
Всех увлекает мелодия венского вальса,
Барышни в шёлковых платьях улыбки дарят,
Зал наполняет энергия старого танца,
Взгляды танцоров весёлым задором горят.
Кружатся в вихрях весёлые светлые лица.
Блики бокалов и блеск золотых эполет.
"Может, погибну я где-нибудь под Аустерлицем..."
"Бросьте вы грустные мысли, мой милый корнет!"
Залов колонны, балы, приёмы и рауты…
Чудное время собой озаряет их блеск...
Верили люди, страдали, влюблялись без памяти...
Вот он какой, золотой девятнадцатый век…
Маски сброшены, свечи погашены,
Опустевшие залы темны,
Только пол в кружева наряженный
От лучей восходящей луны.
Звуки скрипки с веками замерли,
Музыкантов давно уж нет.
Здесь когда-то кружились парами
Под музЫку минувших лет...
И горели свечи и взоры,
Неуемный взвивался смычок,
Шелест платья и звоны шпоры,
Такт выстукивал башмачок.
Сливки общества. В высшем свете
Был роскошен тех пор наряд.
Восемнадцатый век, о где ты?
Ловит темные залы взгляд.
Не сменилось ничто, не поблекло:
Свечи, окна, паркет, зеркала...
Здесь как будто недавно умолкло
То, за чем я сюда пришла.
И как грусть ожиданья встречи,
Что возвратного больше нет,
Льется на пол и мне на плечи
Кружевной, тускловатый свет.
Залов сияние: балы, приёмы и рауты...
Там, за окном, золотой девятнадцатый век.
К юной графине подходит влюблённый без памяти,
Приглашая на вальс, молодой лейб-гусарский корнет.
Слуги в ливреях, свечи, подсвечники в золоте.
Музыка льётся под своды украшенных зал.
«Мадемуазель, вы безумно прекрасны!» - «Ах, полноте!»
Кружатся вихри в восторге сияющих пар.
Фраки и платья вокруг, разноцветье мундиров.
Слуги разносят напитки для дам и господ:
«Мною сегодня получен приказ командира
Завтра явиться,наш полк убывает в поход»
«Мадемуазель, вы прекрасны!» - «Ах, полноте, сударь!
Знаете вы,в моём сердце давно уж другой.
Хоть по душе ваша страсть мне и пылкая удаль,
А в своих снах вижу ваше лицо я порой…»
Дружно бьют струи фонтанов тенистого сада,
Шепчутся пары под сенью столетних дубов.
«В обществе нашем бывает сам царь Александр.
Пылкий танцор, без ума он от наших балов!»
«Ротмистр завтра с утра прогорланит: «По коням!»,
Больше не свидимся,в этом сомнения нет,
Вам по душе белокурый драгунский полковник,
Что вам какой-то гвардейский, но бедный корнет…»
Всех увлекает мелодия венского вальса,
Барышни в шёлковых платьях улыбки дарят,
Зал наполняет энергия старого танца,
Взгляды танцоров весёлым задором горят.
Кружатся в вихрях весёлые светлые лица.
Блики бокалов и блеск золотых эполет.
"Может, погибну я где-нибудь под Аустерлицем..."
"Бросьте вы грустные мысли, мой милый корнет!"
Залов колонны, балы, приёмы и рауты…
Чудное время собой озаряет их блеск...
Верили люди, страдали, влюблялись без памяти...
Вот он какой, золотой девятнадцатый век…
Маски сброшены, свечи погашены,
Опустевшие залы темны,
Только пол в кружева наряженный
От лучей восходящей луны.
Звуки скрипки с веками замерли,
Музыкантов давно уж нет.
Здесь когда-то кружились парами
Под музЫку минувших лет...
И горели свечи и взоры,
Неуемный взвивался смычок,
Шелест платья и звоны шпоры,
Такт выстукивал башмачок.
Сливки общества. В высшем свете
Был роскошен тех пор наряд.
Восемнадцатый век, о где ты?
Ловит темные залы взгляд.
Не сменилось ничто, не поблекло:
Свечи, окна, паркет, зеркала...
Здесь как будто недавно умолкло
То, за чем я сюда пришла.
И как грусть ожиданья встречи,
Что возвратного больше нет,
Льется на пол и мне на плечи
Кружевной, тускловатый свет.
В ней наступает кризис :
Онеги смотрит Лигу Чемпионов,
Ему уж не до писем....