Ярославль. Ильинско-Тихоновский храм

Начало Ильинско-Тихоновской церкви вписано в предание об основании города Ярославом Мудрым. Легендарные подробности этого события содержатся в «Сказании о построении града Ярославля», текст которого хранился в рукописях ростовского архиепископа Самуила и был опубликован только в 19 веке.
Архиепископ Самуил Миславский занимал Ростовскую кафедру в 1776-1783 годах- в пери­од образования Ярославского наместничества, превращения Ярославля в губернский город, его коренной перестройки, создания образовательных, духовных, культурных учреждений и ведомств. Владыка составил, по просьбе А.П.Мельгунова, первое систематическое описание приходских церкыей Ярославля «со всеми их переменами и приключениями». Рукопись Са­муила Миславского под названием «Церкви города Ярославля в 1781 году» была опубликова­на в 1874 году В.И.Лествицыным. Кроме того, архиепископ собирал местнве сказания, доку­менты по церковной истории города, но эту часть своего архива, став в 1783 году киевским митрополитом, он увёз из Ярославля в Киев. Тексты сказаний о построении града Ярославля, о построении Вознесенской церкви, ряд документов были обнаружены в бумагах владыки в Киеве А.Н.Лебедевым, скопированы и частично опубликованы им в 1870-х годах, след же подлинника потерялся.
Многие Ярославские историки как прошлых лет, так и современные склонялись к тому, что «Сказание о построении града Ярославля! Представляет собой записанную в 18 веке перера­ботку народных преданий, но в его основе лежат реальные события. И.А.Тихомиров, проведя тщательный исторический анализ сообщаемый сказанием сведений оценил его как «наиболее близкое к истине из всех вращающихся в письменности и молве».
В «Сказании о построении града Ярославля» повествуется о том, как князь Ярослав Муд­рый, вступив в поединок с лютым зверем и «победу сотвори» над жителями языческого сели­ща Медвежий угол, на следующее утро «из шатра своего изнесе икону Богоматери». Он по­ставил её на берегу Волги и, водрузив на земле крест, «повеле народу рубити древеса и чи­стити место», на котором «нача строити церковь святого Илии и град созидати». Церковная летопись рассказывает, что храм возвели «из того самого порубленного леса, которым зарас­тала гора сия, которая избрана под населенность градскую, и из которого была срублена и стена, окружавшая город».
Посвящение храма автор связывает с тем, что поединок князя с медведицей произошёл в день памяти ветхозаветного пророка. По другой версии, выдвинутой А.П.Крыловым, на­именование храма- «есть памятник имени, которое носил первородный сын сего князя- Илия, посаженный на престол Новгородский и скончавшийся в 1020 году. Без сомнения, благоче­стивый Ярослав желал, чтобы в храме, посвящённом имени небесного покровителя его пер­венца, непрестанно возносидась молитва к Господу о преуспеянии покровительствуемого».
Ильинско-Тихоновский храм был одним из немногих в Ярославле, который имел особые привилегии, назначенные ещё ярославскими правителями и позднее подтверждавшиеся мо­сковскими великими князьями и царями,- он был ружным, то есть получал ругу, или ежегод­ное денежное содержание от казны. Свидетельством тому служит грамота, данная царём Ми­хаилом Фёдоровичем 30 июля 1617 года Ильинско-Тихоновской и Воскресенской церквам, в которой повелевалось продолжать выплачивать храмам на содержание «из таможенных дохо­дов по десяти рублёв в год». Но к 19 веку о руге было забыто, пока в 1817 году во время ре­монтных работ не обнаружили в «закладенном стенном шкафчике» ружную грамоту. Доку­мент предъявили в городскую думу, и храму возобновились выплаты- сначала 200, с 1824- 250, с 1825- 300 рублей в год.
На протяжении многовековой истории деревянная Ильинско-Тихоновская церковь разру­шалась от ветхости, и пылала в пожарах, но вновь и вновь восстанавливалась на этом же ме­сте. Известно, например, что в 1669 году церковь сгорела от попавшей в нее молнии.
Деревянный храм был двухпрестольный: сохранился серебряный напрестольный крест с изображением Ильи Пророка и Тихона Чудотворца — вклад прихожан 1681 года. В надписи на нем значилось: «в кремли городе в церковь святого славного пророка Илии и святого Ти­хона Чудотворца епископа Амафусийского».
Каменная одноглавая Ильинско-Тихоновская церковь была сооружена в 1694 году (по дру­гим сведениям — в 1684), она сохранила прежнее посвящение престолов: главный — во имя Илии Пророка, придельный теплый в трапезной — Тихона Амафунтского. Судя по раннему описанию храма, он крыт был дранью, глава — черепицей, не имел росписей. На каменной колокольне, построенной над трапезной частью здания, висело шесть колоколов — от 30 пу­дов до 30 фунтов. В 1764 году в церковь был поставлен напрестольный крест, выполненный на средства свщенника Алексея Федорова известным ярославским мастером Афанасием Корытовым.
Первый каменный храм просуществовал до 1824 года, когда «не столько от времени, сколь­ко от непрочности кладки склонился к падению».
Следует отмеетить, что приходы в этой не слишком населенной части Ярославля были не­большими, в 1781 году численность прихожан Ильинско-Тихоновской церкви не превышала 100 человек. А в начале 19 столетия духовные власти отмечали, что «по распространению за черту Рубленной стены приход сей церкви издавна еще начал умоляться, а церковь оскудне­вать в своем содержании... последующие же новые планирования города и переход жителей на новые места лишили ее почти всех прихожан, так что осталось из оных коренных только восемь дворов». Тогда к храму на некоторое время даже приписали Ярославскую пожарную дружину. Немногочисленная и бедная община не могла поддерживать церковное здание в хо­рошем состоянии. Очевидно, его ждала судьба как ближайших Флоровского и Толгского, так и других упразднённых храмов в центральной части города. Но нашёлся человек, который приложил огромные усилия к сохранению церкви на этом святом для горожан месте. Нам ка­жется важным обратиться к дичности строителя храма- статского советника Михаила Алек­сеевича Ленивцева.
М.А.Ленивцев (ок.1763-1837) являлся содержателем винных откупов в губерниях Ярослав­ской, Курской, Костромской, Вологодской, но запутался в делах,, задолжал в государствен­ную казну значительную сумму денег и был объявлен злостным неплательщиком, отсидел несколько месяцев в тюрьме, а затем жил под постоянной угрозой заключения. Его младшая дочь Анастасия страдала от считавшейся неизлечимой в те времена болезни- чахотки (скон­чалась в 1826 году).
Возможно, эти печальные события привели Михаила Алексеевича к мысли о возрождении храма, прихожанином которого он являлся.
Ленивцев с согласия приходской общины был избран строителем Ильинско-Тихоновского храма, ибо он, «ревнуя любовию к памятникам отечественной древности и достодолжно ува­жая святой храм сей, первоначально воздвигнутый рукою первого законодателя в России, пригласил малочисленных прихожан к перестройке угрожающей падением церкви на сбор­ную от доброхотных дателей сумму». Из духовной консистории в сентябре 1823 года были выданы две книги для записи пожертвований (от местных и иногородних вкладчиков) на строительство нового каменного храма.
Михаил Алексеевич, без сомнения, обладал организаторскими способностями и сбор средств начал проводить весьма успешно. Первые записи в обеих книгах о пожертвованиях по 500 рублей были сделаны супругой Ленивцева Анной Ивановной от имени всего их се­мейства. Проявив «благочестивое ревнование и похвальный патриотизм», попечитель смог в короткое время собрать более пяти тысяч рублей, подателями на новый храм были представи­тели высшей аристократии, московский и ярославский губернаторы, члены известных мест­ных дворянских и купеческих родов.
Посчитав собранные средства достаточными для начала строительства и заручившись уст­ным разрешением ярославского архиепмскопа Симеона, Ленивцев в начале весны 1824 года закупил по сходной цене необходимые материалы, а также поторопился контракт с подрядчи­ками Петром и алексеем Чекауровыми. По этому документу полагалось старую церковь сло­мать, разобрать, бут вынуть дочиста, кирпич хорошо очистить, «дабы он мог быть годен в но­вую кладку». Церковь предполагалось соорудить на новом месте, северо-западнее от преж­ней, чтобы здание подвинулось «на градские плановые линии». М.А.Ленивцев, который «в строениях имел многую опытность», составил даже черновой проект планов и фасадов нового храма. К построению предназначалась двухэтажная церковь с тремя престолами в нижнем тёплом храме, из «коих главный престол во имя явленной иконы Божия Матери Толгской, приделы же святых чудотворца Тихона Амафунтского и святого мученика Антипы, а в верхней церкви во имя святого пророка Ильи». Ленивцев представил на рассмотрение губернатору проект храма. Одобрив его как черновой вариант, тот приказал губернскому архитектору П.Я.Панькову «сделать уже чистые планы и фасады с приличными должными украшениями». Завершить каменные работы на храме намечалось к октябрю 1824 года, а весной будущего года- построить дом для священнослужителей.
Когда, казалось бы, всё было готово для начала работ, вмешались трагические обстоятель­ста. Собрав все необходимые документы, М.А.Ленивцев 26 марта обратился к архиепископу Симеону за письменным благословением на разборку прежней и строительство новой церкви. Но владыка, почувствовав недомогание перенёс аудиенцию на следующий день. Бо­лезнь развивалась стремительно, и «28 числа в 5 часов утра он и отыде в вечное блаженство».
С этого времени начинание прихожан застопорилось: несмотря на ходатайства как духов­ных, так и светских лиц, Ярославская консистория отказалась взять на себя ответственность за разрешение на новое строительство и просила подождать прибытия вновь назначенного владыки, архиепископа Авраама. «Дело сие,- говорилось в одном из прошений к церковным властям,- консистория поставила в такое затруднительное положение, что и обязавшиеся контрактом каменщики, наняв многолюдную артель рабочих людей, потеряли напрасно всё способное к ломке и разборке дешевое для них время». Работники грозились оставить у себя выплаченный ранее задаток и отбыть для приискания другой работы на летние месяцы. Кро­ме того, закупленные материалы могли придти в негодность от долгого хранения: так, нега­шеная известь «от пролежания на воздухе до будущего года могла много потерять своей силы и доброты».
Несмотря на отчаянные попытки М.А.Ленивцева спасти ситуацию, его обращения к долж­ностным лицам разного уровня, почти ежедневное хождение в консисторию и даже попытку решить вопрос через костромского архиепископа, разрешение приступить к работам бвло по­лучено только 30 июля 1824 года, вскоре после прибытия нового архиерея на Ярославскую кафедру.
Осенью 1824 года Ильинско-Тихоновский храм был разобран, и в 1825 году началось соо­ружение нового по проекту губернского архитектора. О торжественной закладке церкви, происходившей 28 июня, записал ярославский посадский человек Дмитрий Серебренников в «Памятнике событий», который он вёл несколько десятилетий с конца 18 века: «Крестный ход был из соборной церкви и от Пророка Ильи, с иконами Толгской и Ярославской Богома­тери. Архимандрит с соборянами закладывал храм в присутствии губернатора Безобразова».
Церковное здание было возведено до кровли, когда начались денежные проблемы и, не­смотря на все усилия М.А.Ленивцева, строительство приостановилось «по истощении средств и оскуднении денежного капитала». Однако ктитор продолжал сбор средств: бывая в Петербурге, на Нижегородской ярмарке, он неизменно привозил немалые суммы на богоугод­ное дело.
А вскоре появился ещё один жертвователь- бывший содержатель ярославского питейного откупа московский купец первой гильдии Алексей Ульянович Отрыганьев. Вместе с женой Ольгой Ивановной с октября 1829 по январь 1837 года они пожертвовали на храм почти 20000 рублей!
В 1831 году во многом трудами церковного старосты, ярославского мещанина Ф.М.Кичи­гова, храм был завершен. Новое здание возвели в два этажа, « в обширнейшем, против преж­него, размере». В верхнем этаже помещалась холодная церковь во имя пророка Ильи, освящённая 15 сентября 1832 года ярославским архиепископом Авраамом. Её стены внутри были украшены отдельными живописными композициями, росписи выполняли Ефим Серге­ев Мухин и Александр Максимов в 1836 году.
В нижнем находилась тёплая церковь, её освятили в честь иконы Ярославской Богоматери 3 декабря 1933 года. Следует заметить, что это был единственный храм в Ярославле, освящённый во имя одной из самых почитаемых в городе святынь. Иконостас в него был «поставлен и возобновлён» из упразднённой ярославской церкви Бориса и Глеба. Через четыре года, 16 октября 1837 года, ярославским архиепископом Евгением (Казанцевым) был освящён в честь Тихона Амафунтского левый придел нижнего храма. Правый придел предпо­лагалось устроить во имя князей Бориса и Глеба в память о Борисоглебской церкви, откуда в новый храм поступили не только иконостас, но и другие «священные вещи». Об этом пред­стоящем посвящении говорилось и в 1845 году в исторической справке на чертеже, выпол­ненном замечательным художником Иваном Белоноговым, и в 1860- в книге А.П.Крылова. Неизвестно, по каким причинам, но это посвящение так и не состоялось: в клировой ведомо­сти храма за 1868 год появляется четвёртый престол Ильинско-Тихоновского храма- во имя Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных.
Над западным фасадом храма возвышались две небольшие башни, «из которых одна слу­жит колокольнею, а другая ризницею».
В иконостасе холодного храма почиталась икона «древнего письма» Тихона Амафунтского, изображённого в ряд со святыми- Антипой Мучеником, епископом Пергама Асийского, и Ки­риллом Белозерским. «Страждущие от головной болезни» просили исцеления у святителя Тихона, от зубной боли- у мученика Антипы.
В местном ярусе находилась ещё одна чтимая икона- Тихвинской Богоматери, она поступи­ла, скорее всего, из Борисоглебского прихода, где тёплый храм был устроен во имя образа Тихвинской Богоматери. Дата создания иконы и имя её мастера указывались в надпоси на окладе: «Писал сей святый образ с подлинного чудотворного образа Пресвятыя Богородицы, иже в Тихвине. Писан в Ярославле, церкви святого великомученика Диимтрия Солунского поп Иоанн Андреев 1734 году».
В иконостасе тёплой церкви стояла храмовая икона Ярославской Богоматери, к ней питали особенное почтение «набожные поклонники». Образ был списком с чудотворной иконы, на­ходившейся в ярославском Успенском кафедральном соборе.
Профессор Демидовского лицея Воздвиженский преподнёс в дар Ильинско-Тихоновскому храму часть ризы и гроба Митрофана Воронежского, эта святыня хранилась в серебряном ковчежце.
В октыбре 1896 года потомственная почётная гражданка Н.И.Литова, в память о своём су­пруге М.МЛитове, устроила при церкви для малоимущих прихожанок богадельню на 15 че­ловек.
В послереволюционные годы храм, как бесприходный, передали в ведение Губмузея, и в 1924 году у городских властей возникла идея открыть в нём дом-музей В.И.Ленина. Архитек­тор И.И.Князев представил свои соображения по этому поводу: «это почто гражданское строение, очень величественное и красивое, вполне отвечает назначению для устройства в нём музея». На первом этаже храма должны были разместить партийный архив и кабинеты для «научных» занятий, на втором- музей-пантеон, посвящённый вождю революции. По проекту фронтоны и ниши внешних фасадов храма предполагалось «украсить» скульптурами революционной тематики, а интерьер- барельефами с изображениями павщих борцов, дея­телей коммунизма, героев труда, дабы «уважение и любование было всеобщее». Намерение создать музей, «достойный памяти В.И.Ленина», не осуществилось, но при подготовке зда­ния успели разобрать две боковые башни и главу.
В 1930 году горсовет передал храм под биржу труда, позднее в нём размещались Ярослав­ские реставрационные мастерские. В 1998 году Ильинско-Тихоновская церковь поступила в ведение Ярославского художественного музея.

Т.А.Рутман: Храмы и святыно Ярославля, история и современность. Издательство Алек­сандра Рутмана, Ярославль, 2008.