Сёмэй Томацу. Фото история творчества мастера

Ранние работы Томацу были опубликованы как очерки в популярных журналах. В то время в Японии не было художественных галерей. Впоследствии коллекционеры находили настоящие шедевры, затерявшиеся среди любительских фотографий. Часто издатели уничтожали снимки. Томацу основал агентство Vivo и начал устраивать выставки работ знакомых фотографов. Ему удалось заполучить негативы пленок, документировавших разведывательные операции. Этот редчайший материал Томацу сохранил и, спустя сорок лет после того как пленка была отснята, напечатал более двухсот пятидесяти изображений. В 2004 году на выставке, посвященной творческому и профессиональному пути Томацу, большинство снимков было взято из личных архивов фотографа. Все они были столь искусно подобраны, охватывая при этом широкую тематику, что, казалось, каким-то необъяснимым способом изображения складывались воедино, будто бы подчиняясь формату журнального очерка.

Ранний период творчества Томацу полон чувства тревоги и безысходности. Он отверг фотожурналистику и всяческое стремление к логичному и связному повествованию, отдав предпочтение образному, поэтическому, визуальному языку. Фотографии передают дух стремительно меняющегося японского общества. В ранних сериях работ — «Chewing Gum and Chocolate» и «Americanization» — люди на снимках будто бы спрашивают у американских зрителей: «Была ли оккупация Японии благословением или фарсом?». Томацу умеет смотреть на все с разных точек зрения. На снимке «Card Game, Zushi, Kanagawa» (1964) изображены дети, они расслаблены и веселы. Таким образом, Томацу Сёмэй признает и положительное влияние «американизации», ведь подобное было бы неприемлемо в имперской Японии. Незабываемая фотография «Dance, Tokyo» (1963) предвещает позднейшее обращение художника к абстрактной композиции, однако в то же время смутно напоминает ранние работы, будто бы совмещая в себе два временных пласта. В работе «Ruinous Garden» (1964) впервые появляется цвет. Фактически это коллаж из разнообразных предметов, призванный отразить изобилие, сопутствовавшее Олимпийским играм 1964 года в Токио, которые стали символом возрождающейся Японии. На снимке «Olympic Capriccio» (1962) изображен летающий мусор, а облако на фотографии «Untitled, Hateruma-jima, Okinawa» (1971) зловещим образом напоминает ядерный гриб, но в то же время под ним — косая черта горизонта, отделяющая безудержные воды.

В более «оптимистичных» работах Томацу Сёмэя вольный дух 60-х выражается совершенством форм и сюрреалистическими экспериментами с обработкой негативов и двойной экспозицией. Как и сюрреализм, царивший в Японии в послевоенные годы, символизм Томацу может быть интерпретирован по-разному. Как-то он сказал, что ему нравится исследовать то, что знала камера, а он — нет.

Два портрета, снятых крупным планом, — лицо с бесстрастным выражением на «Eiko Oshima, Actress in the Film Shiiku» (1961 год) и очень контрастное изображение контура приподнятого женского лица на «Untitled, Tokyo» (1969 год) — необычайно «осязаемые» фотографии нового поколения японцев.

Источник: http://prophotos.ru

Смотрите также:
 Живые фото репортажного фотографа Джо МакНэлли