Промышленный

Промышленный (9П)

            Маневровые паровозы разрабатывались и строились мало. Почему? Всё очень просто. Магистральные паровозы по мере старения переводились с дальних рейсов на пригородное движение, а затем и на маневровую работу, так что после 1900 года особой нужды в таких машинах не было. 9П – один из немногих малых паровозов – был разработан «Локомотивпроектом» в 1934-35 гг. а затем построен в 1935 году на Коломенском паровозостроительном заводе. П – значит промышленный. Основная задача его – пролезать во все малодоступные и негабаритные места, подавая под погрузку или разгрузку подвижной состав. Не имея тендера и являясь паровозом-танком, везущим запасы воды и угля на самом себе, этот паровоз мог это сделать и трудился как на маневровой работе в различных депо, так и на предприятиях, не жалея своих паровозных сил…

            Такой машины, живой и горячей, не было в моей коллекции. Поэтому я и начал его искать, ходил по селам и городам, спрашивал у прохожих.  Прохожие вертели пальцем у виска и обещали позвонить в скорую психиатрическую, в общем, очень добродушно реагировали и помогали чем могли, а могли они не многим. Машин таких осталось – по пальцам пересчитать можно, пойди найди на просторах необъятных.  Шутки шутками, а найти было действительно сложно. Конечно же, я знал, где это можно сделать, но по некоторым причинам поехать туда не мог. Прошло время, и небеса сжалились надо мной: 9П перегнали в депо «Подмосковная», куда вполне можно было добраться. Конечно, надо было его еще поймать живым, растопленным и горячим. Не буду утомлять рассказом о том, сколько было холостых выездов, скажу лишь, что, как всегда, удалось заснять его совершенно случайно.

            Вот и еще один тип паровоза в копилочке. Несколько дней я млел от счастья и удовольствия, а потом… Потом думаю: ну вот, вот он есть, и что? Что дальше? Какой-то неинтересный кадр, ерундистика просто. Надо было придумать ему окружение и пространство. Тем временем удалось поймать паровоз серии Эр в интересном положении. Он разгонялся, чтобы наехать на очередную Анну Каренину. Надо сказать что бедную Каренину давят довольно регулярно (в тот день переехали аж целых пять Анн), но это немного другая история…

            Если огнедышащий локомотив еще худо-бедно найти можно, то древние вагоны – гораздо труднее. Мимо таких мест проходить нельзя, а места такие взяли дурную привычку охранять и, если что, спускают собак. У нас вообще любят гонять фотографов. Как завидят человека с фотоаппаратом, так или дубинкой его по макушке, или (если лень дубинкой) просто собак спускают и ставки меж собой делают: успеет через забор перелезть или нет. Поэтому правило такое: видишь вагон старый – снимай его, другого шанса может и не быть.

            Также и всякая другая инфраструктура древних эпох пригодиться может, нельзя тут лениться. Надо достать аппарат, навести его на цель и, злорадно ухмыляясь, вдавить спусковую кнопку.

            Вот так, мало-помалу, и собирается архив. Теперь можно приступать к сборке всего вместе.

            Есть такая пословица: «Бешеной собаке сто верст не крюк». Так же и в фотографии, да и в любом другом деле. Вот есть у тебя паровоз, чего тебе, дураку, еще надо? Размещай и радуйся. Так нет, надо делать безумную картинку, оскверняя святую фотографию.

            Не знаю, как вам, а лично мне левый край не нравился. Ну, не вставало там ничего, что бы я ни пытался туда засунуть. Помог парад в прошлом году и железный Феликс.

            Встать-то он встал, теперь дело за самым муторным и трудоемким: за окружающей средой. Детали и детальки – все важно. Какой-нибудь брошенный беспечной рукой окурок может сыграть важную роль.

            Вокзал в г. Орле, чудесное и мистическое место.

            Андроньевский путепровод, построенный в 1865 году, не менее интересное место.

            Первый вариант разочаровал. Понял я вдруг, что бездарь и ненормальный дурак я. Что ничего у меня не получается и не выходит.

            Вторая попытка поначалу понравилась. Я радовался и с гордостью показывал ее друзьям. Удивительно, но никому, кроме меня, она не нравилась, да еще к тому же, приглядевшись, я обнаружил нарушение перспективы.

            Скрепя сердце я начал заново. Для непосвященных скажу: конечно, львиная доля работы была сделана, объекты нарезаны, но только для того, чтобы свести все слои (их более 200), надо 8 часов сидеть не разгибаясь, ради любопытства я засекал на прошлых попытках. Но все же мы не привыкли отступать…

            И вот получилась такая штука два с половиной на метр размером. Хорошая или плохая – не мне судить. Видимо, болезнь зашла далеко, и, чтобы эту болезнь спровоцировать и развить, пора приступать к новому типу паровоза, который совсем недавно мне удалось запечатлеть, как всегда, совершенно случайно. Это немецкий BR-52, работавший у нас и в странах Варшавского договора под индексом «ТЭ».

Николай Грамота

Ред.: Нина Гулиманова.