или Солнечный октябрьский денёк.
Сегодня едем в деревню к дедушке и бабушке. Без затей они там, по-домашнему устраивают званый обед, что бы отметить Праздник Урожая. Значит нужно принарядиться: скинуть всё домашнее и надеть праздничное. Ну и конечно надоедливые плавки, колготки, рубашку и ещё кучу всевозможной чепухи – разве все перечислишь? Уф! Скорее скинуть все и побегать голышом – прекрасный предлог, чтобы пошалить. Жаль, деды Вовы нет и бабы Наташи, ну да они бывали в нашем «Простоквашино» и всё уже видели и знают – а мне-то как интересно!
«Ай!» – как звонко шлёпнули по попке. Мама у нас бывает порой въедливая как комар: то не упади, то не разлей; не насори или не разбей – пилит изо дня в день за каждую пустяковину, но что поделаешь – нужно мириться с этой напастью и иногда получать тумаки, а мне так хочется побегать голышом! Ещё нужно успеть, за диваном спрятаться, когда пописать позовут – пусть поищут. Успеть бы ещё, потискать Барбоскина и Жаконю, а Дракошу за хвост потаскать, да мало ли интересных у меня затей! Маме же вот прямо сейчас не терпится: «Батюшки мои, сколько можно бегать за тобой, ну-ка быстро одеваться! и не брыкайся», – как будто сама забыла, как это хорошо пошалить перед прогулкой, прежде чем начнем переодеваться.
Ага, вот и «Би-би»: чистая машина и колёса в порядке: мне разрешают попинать их. Прохладно. Но как солнечно: листья так и сверкают золотом на асфальте. Ворошить листья, поиграть и полюбоваться этим чудом – нельзя, а вдруг ботинки замараются или, боже упаси, порвутся. В лазурном небе ни облачка – голуби одни. Ан нет, вертолет тарахтит – впервые вижу такую машину, но меня, невзирая на активные протесты, и, не понимая моих действий, заталкивают в машину. Ужас! что только не приходится терпеть и выносить. Вот и подергать за ручки в машине не дают; баранку покрутить и побибикать нельзя.
«Простоквашино» рядом с наши поселком: вот мы и приехали. Очумелый после насильственных действий в эпизоде с вертолетом, я не успел изобрести ни одной хитрости и уловки, что бы «повозиться», как следует в машине, оглядеться даже не успел, а уже нужно выходить. Деда Саша и баба Люда уже встречают нас: «Господи, сейчас будут обнимать, тискать и целовать». Всей гурьбой вваливаемся в дом, и меня это стихийное бедствие увлекло за собой. «Ну уж нет!» – мне нужно обширный двор обследовать, все постройки и закоулки; на задний двор заглянуть: нет ли там новых побрякушек и безделушек выброшенных с глаз долой, но милых сердцу моему, скажу вам откровенно.
И какой только здесь живности нет! Рыжие и рябые курицы квохчут и усердно разгребают перегной: «Ага, вот и червячки, жирные какие!» Утки неспешно ковыляют мимо ряд, а чванливые индюки носы задрали: видите ли, им нет дела до суетливых пеструх и их червячков. Ах! да тут ещё здоровенные гуси шипят, что твоя дикая кошка: шеи гнут и вытягиваю, того и гляди побьют своими крыльями, да и клювы что-то угрожающие у них: поостерегусь-ка я их на всякий случай.
А это, что за дивные создания? Беленькие кудрявые красивые «бекают». А малюсенькие рожки и копытся умиляют меня – просто восхитительно! Куда там Барбоскину с Жаконей – они просто мягкие игрушки и не идут ни в какое сравнение с настоящими, живыми козликами. Потреплю-ка я их за шерстку. Вот так, милые мои. Да, что бы описать все прелести задворок с его обитателями и побрякушками, тут, несомненно, талант нужен, а я и говорить-то ещё не умею.
«Ай!» – Куда это меня тащат? Вот так всегда и ничего тут не поделаешь. Ах, вот в чем дело: деда Вова с бабой Наташей приехали. Нужно прильнуть к их ногам – пусть порадуются, а деда Вова, возможно, подкинет меня пару раз повыше – «Ух! как дух захватывает» – знают же, что нравится мальцу.
Руки мыть. «И-ху!» – это с большим удовольствием и все обиды забыты. Ручки поверчу, пересчитаю все зубные щетки: выясню, где какая и чья она. Жидкое мыло забавное, жаль, что отбирают его у меня. Но такая уж у меня незавидная жизнь-жестянка и я мирюсь с этим вопиющим произволом взрослых опекунов. Их лучше не раздражать лишний раз, стало быть-то, иначе себе дороже будет – вы уж поверьте мне.
А за столом что? Ух ты – жирный пирог! Все так и уставились на него и глаза горят от нетерпения. Но старательно делают вид, что всё им нипочем: судорожно мнут салфетки и болтают попусту о том и о сём: из пустого в порожнее. Жаркое котлеты холодец; картошка толченая с салом: «Вот это да!», – салаты компоты конфеты печенье и чай! Видать славный этот Праздник Урожая раз отмечают его так пышно.
Бац! Как тарелка хорошо звенит, если треснуть хорошенько ложкой. А разобьется ли она, если её незаметно столкнуть со стола? «Ай, ай, ай!» – кажется, я здорово влип, но тут деда Вова выручил меня.
– Хорошо в краю родном: курицы крякают – несутся, поросята хрюкают – котятся. Буренка-дурёха: «Му!» да «Му!», одним словом – как в раю, – промолвил деда Вова.
– Да, – кивнула баба Наташа, подтверждая его слова. – Как в раю.
Мама прыснула, а папа откровенно смеётся. Знать бы, отчего они так развеселились. Деда Саша нахмурился, а баба Люда усердно забренчала посудой. Сестрёнка глазами забегала влево-вправо с немым вопросом и все на миг забыли про меня. Вот и славно: всё чисто сошло мне с рук. Ну да у взрослых свои фишки – разве поймешь всю их тонкость юмора и нелогичные поступки?
Кстати, и они меня не всегда понимают. Бывало, твердишь им по десять раз кряду, да все как об стенку горох – того и гляди заругаются. А! если обо всем сожалеть, то и порезвиться некогда будет. Вот, кстати арбуз, ну-ка, как его косточки летают. В этом прозаическом мире, да будет вам известно, так мало развлечений, просто ужас, но много запретов, да неужели нет других миров, где можно проявить все свои способности и пошалить на славу.
Так-так, что это, опять Морфей пожаловал? Вот так всегда, после обеда, в самый разгар веселья сон откуда-то накатывает, обволакивает и бережно пеленает: «Как уютно прилечь у дедушки на руках».
Сплошные нарушения прав ребенка, доложу я вам милые мои. Как жить дальше? А это что? «Чи, чи, чичи… чи, чи, чи…! Чичи, чичи, чи, чи, чи…!» – звенит у меня привычно в ушах успокаивающее ритмичное колыбельное дедушкино нашептывание и я мало-помалу, засыпаю. Ах, нет! Пока не уснул: это дедушкино тремоло, и прочие его нехитрые песенки меня всегда успокаивают и завораживают, что несказанно удивляет мою маму. Вот теперь всё. До встречи!
Со слов внука записал, Вьюжный.
23-20. Вторник, 13 октября 2015 г.
И какой только здесь живности нет! Рыжие и рябые курицы квохчут и усердно разгребают перегной: «Ага, вот и червячки, жирные какие!» Утки неспешно ковыляют мимо ряд, а чванливые индюки носы задрали: видите ли, им нет дела до суетливых пеструх и их червячков. Ах! да тут ещё здоровенные гуси шипят, что твоя дикая кошка: шеи гнут и вытягиваю, того и гляди побьют своими крыльями, да и клювы что-то угрожающие у них: поостерегусь-ка я их на всякий случай.
А это, что за дивные создания? Беленькие кудрявые красивые «бекают». А малюсенькие рожки и копытся умиляют меня – просто восхитительно! Куда там Барбоскину с Жаконей – они просто мягкие игрушки и не идут ни в какое сравнение с настоящими, живыми козликами. Потреплю-ка я их за шерстку. Вот так, милые мои. Да, что бы описать все прелести задворок с его обитателями и побрякушками, тут, несомненно, талант нужен, а я и говорить-то ещё не умею.
«Ай!» – Куда это меня тащат? Вот так всегда и ничего тут не поделаешь. Ах, вот в чем дело: деда Вова с бабой Наташей приехали. Нужно прильнуть к их ногам – пусть порадуются, а деда Вова, возможно, подкинет меня пару раз повыше – «Ух! как дух захватывает» – знают же, что нравится мальцу.
Руки мыть. «И-ху!» – это с большим удовольствием и все обиды забыты. Ручки поверчу, пересчитаю все зубные щетки: выясню, где какая и чья она. Жидкое мыло забавное, жаль, что отбирают его у меня. Но такая уж у меня незавидная жизнь-жестянка и я мирюсь с этим вопиющим произволом взрослых опекунов. Их лучше не раздражать лишний раз, стало быть-то, иначе себе дороже будет – вы уж поверьте мне.
А за столом что? Ух ты – жирный пирог! Все так и уставились на него и глаза горят от нетерпения. Но старательно делают вид, что всё им нипочем: судорожно мнут салфетки и болтают попусту о том и о сём: из пустого в порожнее. Жаркое котлеты холодец; картошка толченая с салом: «Вот это да!», – салаты компоты конфеты печенье и чай! Видать славный этот Праздник Урожая раз отмечают его так пышно.
Бац! Как тарелка хорошо звенит, если треснуть хорошенько ложкой. А разобьется ли она, если её незаметно столкнуть со стола? «Ай, ай, ай!» – кажется, я здорово влип, но тут деда Вова выручил меня.
– Хорошо в краю родном: курицы крякают – несутся, поросята хрюкают – котятся. Буренка-дурёха: «Му!» да «Му!», одним словом – как в раю, – промолвил деда Вова.
– Да, – кивнула баба Наташа, подтверждая его слова. – Как в раю.
Мама прыснула, а папа откровенно смеётся. Знать бы, отчего они так развеселились. Деда Саша нахмурился, а баба Люда усердно забренчала посудой. Сестрёнка глазами забегала влево-вправо с немым вопросом и все на миг забыли про меня. Вот и славно: всё чисто сошло мне с рук. Ну да у взрослых свои фишки – разве поймешь всю их тонкость юмора и нелогичные поступки?
Кстати, и они меня не всегда понимают. Бывало, твердишь им по десять раз кряду, да все как об стенку горох – того и гляди заругаются. А! если обо всем сожалеть, то и порезвиться некогда будет. Вот, кстати арбуз, ну-ка, как его косточки летают. В этом прозаическом мире, да будет вам известно, так мало развлечений, просто ужас, но много запретов, да неужели нет других миров, где можно проявить все свои способности и пошалить на славу.
Так-так, что это, опять Морфей пожаловал? Вот так всегда, после обеда, в самый разгар веселья сон откуда-то накатывает, обволакивает и бережно пеленает: «Как уютно прилечь у дедушки на руках».
Сплошные нарушения прав ребенка, доложу я вам милые мои. Как жить дальше? А это что? «Чи, чи, чичи… чи, чи, чи…! Чичи, чичи, чи, чи, чи…!» – звенит у меня привычно в ушах успокаивающее ритмичное колыбельное дедушкино нашептывание и я мало-помалу, засыпаю. Ах, нет! Пока не уснул: это дедушкино тремоло, и прочие его нехитрые песенки меня всегда успокаивают и завораживают, что несказанно удивляет мою маму. Вот теперь всё. До встречи!
Со слов внука записал, Вьюжный.
23-20. Вторник, 13 октября 2015 г.
Комментарии: