Роман Деркаченко "Грибною тропой" ...неведомого материка. Из-за угла бани высунулась седая головёнка Зоишны , которая с быстротой ласки окинула взглядом пространство и тут же скрылась. Гигоиш , едва отошедший от шока обварения , недомённо таращился на краснеющие контуры ожога на своём впалом животе. Михаллыч стоял поодаль в снегу по самый пах и зябко потирал белеющие бока кривыми руками. Со стороны было полное впечатление пришествия йети и их странное поведение. Профессор вернулся в предбанник , роняя на пороге комочки талого снега. Михалыч опасливо поспешил следом , дрожа от подступившего холода. Из-за угла бани за ним внимательно следили два тёмных глаза притаившейся в снегу Зоишны. Войдя в душный предбанник , Павлов невозмутимо принял из рук профессора большой стакан с пивом. "-Ну , Михалыч , ты меня и сварил.. Гляди , какой забавный континент обозначился у меня на брюхе." Грибник улыбнулся и примостился на лавку-несадиську. "-ЭоКуба" - промямлил грибник , отпив из стакана. Профессор недоверчиво посмотрел на воспалённый контур."- Ты , Михалыч , как этот, дольщик Гаваны."Павлов состроил комичную гримасу , но получилось подобие благодарности. "-А ты там бывал?" -осведомился Гигоиш. Михалыч с аппетитом опорожнил стакан и раскатисто выдал : "- Ккккк Кааааааастро" Снаружи в дверь постучали и приглушенный голос Дрэмпа оповестил : "- Как баня , неуды?" "- Отменно!" - тотчас ответил Михалыч и сам же изумился своей дикции. Профессор подлил ему пива и резюмировал : "- На высших приматов холод действует благотворно при условии чередования температур и строго дозированной экспозиции." В дверь заглянула Дрэмп. С шумом и грохотом профессор метнулся в парилку , едва не опрокинув всё на столике. Опрометью скрывшись за дверью , он раздраженно кричал из помывочной : "- Света , ну нельзя же так бесцеремонно вторгаться в жизненное пространство!" Павлов робенько прикрыв наготу , скрючился на лавке-несадиське и боязливо смотрел на Дрэмпа. "- Я Вам тут чистое бельё принесла и новые полотенца. А этому психопату скажи , чтобы не угорел там в своём жизненном пространстве , шизик бесов." - и Дрэмп хлопнула дверью. "- Она ушла , Михалыч?" - недоверчиво выкрикнул Гигоиш из парной. "- Уэуша."- ответил грибник и заспешил в тёплую парную. По мокрому ворсу узбекского самотканца шагалось приятно. Пальцы ног утопали в намокшем ворсе , как в коротком мягком газоне. "- Научу тебя-нэзрука пар поддавать." - деловито предложил Гигоиш , открывая бак с горячей водой и надевая грубые рукавицы из толстенного войлока. "-Преже всего , убедись в наличии горячей воды в баке. Затем возьми ковш-длинноручку. Вот так. Да не тряси ты его , как мошну или кисет. Держи ровно , поодаль от себя. Теперь свободной левой , повторяю , левой рукой... Да у тебя обе неудобные. Любой второй рукой приоткрой дверцу дыхальника. Нет , так не открывай , всегда придерживай её. Да не дёргай же задвижку как за вымя! Погоди , передохни. Смотрю ты какой-то прибитый. Посиди , погрейся." Павлов сел на мокрые лавки-скользаки и вдохнул жаркий банный дух. Гигоиш сел напротив и уставился на грибника своим искусственным глазом. "-Ты бы обмылся , что-ли , промежняк говяжий. Весь в коросте какой-то и в листьях." Павлов вяло сунул руку в таз с мутной водой и потёр себе бок. "- Мойся-мойся , хромотряс. Небось , год в бане не был." "-Яылсаунесляховицкимикоганом." "-Мойся-мойся , макет астении." - приговаривал профессор , сидя напротив. Когда Палов намочил своё кособокое туловище и попытался намылить его , Гигоиш подал ему мочалку-кричалку. Это был небольшой шмат пластиковой стружки , используемой Гигоишем для интенсивного мытья. Профессор очень любил мочалки повышенной жесткости на грани травматизма. Когда такой мочалкой он тёр спину или бока , кожа горела и бугрилась , а профессор , знать приговаривал - "- Ооох ! Аааах ! Вот это хорошо! Вот , как надо! Ууууух , дерёт! " Михалыч суетливо отлынил от мочалки и деловито схватился за ковшик. "-Даайподдампаруещё!" Профессор встал рядом , фиксируя кривые длани Михалыча и помогая тому приоткрыть заслонку люка-дышлака. Из недр каменки тут же потянуло жаром. "-Теперь неторопливый замах.. Воооот... Не задень ничего.. Постепенно увеличивай разгон ковша..." Михалыч весь перегруппировался , изогнувшись гусенем на нитке и идиотски подпрыгнув на неверных ногах ,с размаху мотнул ковшом на самую стену печки! Брызги кипятка ополошили стариков с ног до головы! Ковш со звоном , разбрызгивая палящие брызги полетел под ноги , Профессор взвыл казематным криком и , схватившись за голову , бросился наружу. Павлов поскользнулся на мокром ворсе и рухнул на горячий ковш. Выпрыгнув на снег , профессор закрутился в сугробах , тычась обожженной головой в холодные толщи. Павлов выбежал вторым и сослепу налетел на профессора. Упав в холодный снег , грибник таращился и фыркал. Чуть пришедший в себя Гигоиш неистово вопя и размахивая каким-то веником-хреником , набросился на Павлова. Тот пустился бежать по глубокому снегу , не разбирая дороги. Гигоиш настиг его у калитки и два раза сильно приложился веником. Михалыч неловко перемахнув полузаборье , бросился наутёк за баню со стороны поля. Профессор , забыв о своей священной наготе , прыгал по следам грибника с воинственными криками. Павлов бежал вдоль торчащего из снега забора в направлении грибной тропы. За ним следом нёсся ошпаренный профессор и угрожающе размахивал веником. "- Я тебя , криворукого распну , сволочь!!! Обезьяна тупая!!! Обшарник ломаный!!! Лунь седой!!! Удушенец хренов!!! Четвертую! Сварю! Обезглавлю!" - неистовствовал варёный преследователь. Обнаженный беглец галопировал пол снегу в направлении леса. За ним не отставал голый профессор с красными стигмами на дряблом туловище. Из дома на за этой погоней наблюдали Зоишна с Дрэмпом. Светлана Романовна расставляя на столе тарелки для ужина , приговаривала : "- Пусть-пусть аппетит набегают. Полоумные. И чего они там не поделили-то?" Зоишна всматривалась в действие на грибной тропе с азартом ипподромщика. "-Светуль , а они ведь полностью раздеты... полностью..." Дрэмп презрительно с оттенком брезгливого снисхождения глянула на увлеченную сестру - " - Ты , Софья , как была Синим чулком с детства , да так , видать , и уйдёшь на тот свет прямо из песочницы. Как говориться , родилася в чудости - а преставлюсь в дурости." Тем временем голая погоня исчезла вдали. "-Помёрзнут , они . Светка. Как пить дать , помёрзнут." А у леса Гигоиш впервые почувствовал переохлаждение организма. До бани было метров сто по глубокому снегу грибной тропы , а мороз сковал конечности неумолимо. Павлов исчез в низинке , и лишь его тёмные дыры следов напоминали о голом беглеце. "- Стервец кривоногий!" - крикнул ему вдогонку профессор и вдруг осознал свою полную наготу... В этой первородной уязвимости старик стоял посреди снежного поля и даже с небес была видна его неоспоримая половая принадлежность. Ужас беззащитности охватил всё существо профессора. Со всех окрестных лесов на него таращились птичьи стайки , беличьи семейки и , возможно , случайные охотники. Оторопь взяла незадачливого нудиста. Вся жизнь возникла перед мысленным взором обнаженная и первозданная. Мы приходим в мир без покровов , без иллюзий и без предрассудков. Мы ждём от природы лишь одного единственного блага - блага гармонии. Это та толика счастья , которое у нас тут же отнимает цивилизация. Отнимает вероломно , жестоко и... безвозмездно. Мы не живём. Мы лишь существуем в вечном страхе обнажения истины. Мы боимся обнажить свою суть , свою душу , свою правду. Даже сокровенные мечты и фантазии мы прячем с опасливостью вора. Вступая в жизнь , мы априори обмануты , ибо пребываем в чудовищной иллюзии бытия. Всё не так... Всё совершенно иначе , чем предлагаемая современной наукой , версия... Это понял , стоящий посреди снежной равнины раздетый профессор. Никому не ведомо то , что ведёт нас этой причудливой , полной загадок и противоречий , "Грибною тропой". Слепыши... Жалкие , ничтожные слепыши.. С инфантильными амбициями и возом фобий. Что будет , если прямо здесь в этом снегу я замёрзну? Вот так запросто , без смущения и робости прерву свой жизненный путь , отринув все докучливые догмы? Что мне время? Это же суть тоже величайшая иллюзия , созданная ни для чего иного , как для тотального планирования работы материи. Всё идёт по плану. Тик-так... Тик-так... А всё стоит на месте! Всё здесь! И будущее и прошлое!!! Тут , на этом самом месте! Только изменённое... Волшебство... Что люди вкладывают в это ёмкое понятие? Явление , выходящее за рамки понимания. За рамки! А мы все сплошь в рамках! И время - ни что иное , как рамки!!! Выйти за рамки - выйти за... время... Профессор медленно , не прикрываясь , побрёл по грибной тропе к бане. Он не чувствовал холода. Тело его дышало с несказанной радостью и новым ритмом. Снег под ногами ощущался не более , чем прохладная трава в сумерках. На лице профессора светилась улыбка. Грудь при каждом вдохе наполнялась счастьем и небывалой лёгкостью. Ничего не жаль.. Ни за что не стыдно... Хорошо-то как! Роман Деркаченко "Грибною тропой" ...неведомого материка. Из-за угла бани высунулась седая головёнка Зоишны , которая с быстротой ласки окинула взглядом пространство и тут же скрылась. Гигоиш , едва отошедший от шока обварения , недомённо таращился на краснеющие контуры ожога на своём впалом животе. Михаллыч стоял поодаль в снегу по самый пах и зябко потирал белеющие бока кривыми руками. Со стороны было полное впечатление пришествия йети и их странное поведение. Профессор вернулся в предбанник , роняя на пороге комочки талого снега. Михалыч опасливо поспешил следом , дрожа от подступившего холода. Из-за угла бани за ним внимательно следили два тёмных глаза притаившейся в снегу Зоишны. Войдя в душный предбанник , Павлов невозмутимо принял из рук профессора большой стакан с пивом. "-Ну , Михалыч , ты меня и сварил.. Гляди , какой забавный континент обозначился у меня на брюхе." Грибник улыбнулся и примостился на лавку-несадиську. "-ЭоКуба" - промямлил грибник , отпив из стакана. Профессор недоверчиво посмотрел на воспалённый контур."- Ты , Михалыч , как этот, дольщик Гаваны."Павлов состроил комичную гримасу , но получилось подобие благодарности. "-А ты там бывал?" -осведомился Гигоиш. Михалыч с аппетитом опорожнил стакан и раскатисто выдал : "- Ккккк Кааааааастро" Снаружи в дверь постучали и приглушенный голос Дрэмпа оповестил : "- Как баня , неуды?" "- Отменно!" - тотчас ответил Михалыч и сам же изумился своей дикции. Профессор подлил ему пива и резюмировал : "- На высших приматов холод действует благотворно при условии чередования температур и строго дозированной экспозиции." В дверь заглянула Дрэмп. С шумом и грохотом профессор метнулся в парилку , едва не опрокинув всё на столике. Опрометью скрывшись за дверью , он раздраженно кричал из помывочной : "- Света , ну нельзя же так бесцеремонно вторгаться в жизненное пространство!" Павлов робенько прикрыв наготу , скрючился на лавке-несадиське и боязливо смотрел на Дрэмпа. "- Я Вам тут чистое бельё принесла и новые полотенца. А этому психопату скажи , чтобы не угорел там в своём жизненном пространстве , шизик бесов." - и Дрэмп хлопнула дверью. "- Она ушла , Михалыч?" - недоверчиво выкрикнул Гигоиш из парной. "- Уэуша."- ответил грибник и заспешил в тёплую парную. По мокрому ворсу узбекского самотканца шагалось приятно. Пальцы ног утопали в намокшем ворсе , как в коротком мягком газоне. "- Научу тебя-нэзрука пар поддавать." - деловито предложил Гигоиш , открывая бак с горячей водой и надевая грубые рукавицы из толстенного войлока. "-Преже всего , убедись в наличии горячей воды в баке. Затем возьми ковш-длинноручку. Вот так. Да не тряси ты его , как мошну или кисет. Держи ровно , поодаль от себя. Теперь свободной левой , повторяю , левой рукой... Да у тебя обе неудобные. Любой второй рукой приоткрой дверцу дыхальника. Нет , так не открывай , всегда придерживай её. Да не дёргай же задвижку как за вымя! Погоди , передохни. Смотрю ты какой-то прибитый. Посиди , погрейся." Павлов сел на мокрые лавки-скользаки и вдохнул жаркий банный дух. Гигоиш сел напротив и уставился на грибника своим искусственным глазом. "-Ты бы обмылся , что-ли , промежняк говяжий. Весь в коросте какой-то и в листьях." Павлов вяло сунул руку в таз с мутной водой и потёр себе бок. "- Мойся-мойся , хромотряс. Небось , год в бане не был." "-Яылсаунесляховицкимикоганом." "-Мойся-мойся , макет астении." - приговаривал профессор , сидя напротив. Когда Палов намочил своё кособокое туловище и попытался намылить его , Гигоиш подал ему мочалку-кричалку. Это был небольшой шмат пластиковой стружки , используемой Гигоишем для интенсивного мытья. Профессор очень любил мочалки повышенной жесткости на грани травматизма. Когда такой мочалкой он тёр спину или бока , кожа горела и бугрилась , а профессор , знать приговаривал - "- Ооох ! Аааах ! Вот это хорошо! Вот , как надо! Ууууух , дерёт! " Михалыч суетливо отлынил от мочалки и деловито схватился за ковшик. "-Даайподдампаруещё!" Профессор встал рядом , фиксируя кривые длани Михалыча и помогая тому приоткрыть заслонку люка-дышлака. Из недр каменки тут же потянуло жаром. "-Теперь неторопливый замах.. Воооот... Не задень ничего.. Постепенно увеличивай разгон ковша..." Михалыч весь перегруппировался , изогнувшись гусенем на нитке и идиотски подпрыгнув на неверных ногах ,с размаху мотнул ковшом на самую стену печки! Брызги кипятка ополошили стариков с ног до головы! Ковш со звоном , разбрызгивая палящие брызги полетел под ноги , Профессор взвыл казематным криком и , схватившись за голову , бросился наружу. Павлов поскользнулся на мокром ворсе и рухнул на горячий ковш. Выпрыгнув на снег , профессор закрутился в сугробах , тычась обожженной головой в холодные толщи. Павлов выбежал вторым и сослепу налетел на профессора. Упав в холодный снег , грибник таращился и фыркал. Чуть пришедший в себя Гигоиш неистово вопя и размахивая каким-то веником-хреником , набросился на Павлова. Тот пустился бежать по глубокому снегу , не разбирая дороги. Гигоиш настиг его у калитки и два раза сильно приложился веником. Михалыч неловко перемахнув полузаборье , бросился наутёк за баню со стороны поля. Профессор , забыв о своей священной наготе , прыгал по следам грибника с воинственными криками. Павлов бежал вдоль торчащего из снега забора в направлении грибной тропы. За ним следом нёсся ошпаренный профессор и угрожающе размахивал веником. "- Я тебя , криворукого распну , сволочь!!! Обезьяна тупая!!! Обшарник ломаный!!! Лунь седой!!! Удушенец хренов!!! Четвертую! Сварю! Обезглавлю!" - неистовствовал варёный преследователь. Обнаженный беглец галопировал пол снегу в направлении леса. За ним не отставал голый профессор с красными стигмами на дряблом туловище. Из дома на за этой погоней наблюдали Зоишна с Дрэмпом. Светлана Романовна расставляя на столе тарелки для ужина , приговаривала : "- Пусть-пусть аппетит набегают. Полоумные. И чего они там не поделили-то?" Зоишна всматривалась в действие на грибной тропе с азартом ипподромщика. "-Светуль , а они ведь полностью раздеты... полностью..." Дрэмп презрительно с оттенком брезгливого снисхождения глянула на увлеченную сестру - " - Ты , Софья , как была Синим чулком с детства , да так , видать , и уйдёшь на тот свет прямо из песочницы. Как говориться , родилася в чудости - а преставлюсь в дурости." Тем временем голая погоня исчезла вдали. "-Помёрзнут , они . Светка. Как пить дать , помёрзнут." А у леса Гигоиш впервые почувствовал переохлаждение организма. До бани было метров сто по глубокому снегу грибной тропы , а мороз сковал конечности неумолимо. Павлов исчез в низинке , и лишь его тёмные дыры следов напоминали о голом беглеце. "- Стервец кривоногий!" - крикнул ему вдогонку профессор и вдруг осознал свою полную наготу... В этой первородной уязвимости старик стоял посреди снежного поля и даже с небес была видна его неоспоримая половая принадлежность. Ужас беззащитности охватил всё существо профессора. Со всех окрестных лесов на него таращились птичьи стайки , беличьи семейки и , возможно , случайные охотники. Оторопь взяла незадачливого нудиста. Вся жизнь возникла перед мысленным взором обнаженная и первозданная. Мы приходим в мир без покровов , без иллюзий и без предрассудков. Мы ждём от природы лишь одного единственного блага - блага гармонии. Это та толика счастья , которое у нас тут же отнимает цивилизация. Отнимает вероломно , жестоко и... безвозмездно. Мы не живём. Мы лишь существуем в вечном страхе обнажения истины. Мы боимся обнажить свою суть , свою душу , свою правду. Даже сокровенные мечты и фантазии мы прячем с опасливостью вора. Вступая в жизнь , мы априори обмануты , ибо пребываем в чудовищной иллюзии бытия. Всё не так... Всё совершенно иначе , чем предлагаемая современной наукой , версия... Это понял , стоящий посреди снежной равнины раздетый профессор. Никому не ведомо то , что ведёт нас этой причудливой , полной загадок и противоречий , "Грибною тропой". Слепыши... Жалкие , ничтожные слепыши.. С инфантильными амбициями и возом фобий. Что будет , если прямо здесь в этом снегу я замёрзну? Вот так запросто , без смущения и робости прерву свой жизненный путь , отринув все докучливые догмы? Что мне время? Это же суть тоже величайшая иллюзия , созданная ни для чего иного , как для тотального планирования работы материи. Всё идёт по плану. Тик-так... Тик-так... А всё стоит на месте! Всё здесь! И будущее и прошлое!!! Тут , на этом самом месте! Только изменённое... Волшебство... Что люди вкладывают в это ёмкое понятие? Явление , выходящее за рамки понимания. За рамки! А мы все сплошь в рамках! И время - ни что иное , как рамки!!! Выйти за рамки - выйти за... время... Профессор медленно , не прикрываясь , побрёл по грибной тропе к бане. Он не чувствовал холода. Тело его дышало с несказанной радостью и новым ритмом. Снег под ногами ощущался не более , чем прохладная трава в сумерках. На лице профессора светилась улыбка. Грудь при каждом вдохе наполнялась счастьем и небывалой лёгкостью. Ничего не жаль.. Ни за что не стыдно... Хорошо-то как!
Комментарии: