Новый живой взгляд на фото натюрморт

Идея оживить предметы пришла не сразу. Вначале были различные эксперименты со светом, техникой съемки и постановками. Например, так родилась работа «Черная черешня». В этой работе я использовал в качестве источника света одну восковую свечу. Черешню высыпал на лист ватмана и расположил вертикальным «строем» для получения эффекта глубины. Оригинал фотографии был обработан в графическом редакторе: взят один красный канал и повышен контраст. 
В январе 2004 года мне довелось посмотреть в «Галерее Аллы Булянской» натюрморты художников Александра Буганина из Уфы и Дмитрия Михайлова из Томска.
Мне очень понравилось, как они изображали фрукты, а именно груши. Так я решил попробовать поснимать натюрморты с грушами. Наиболее интересными по форме мне показались сорта «Дюшес» и «Конференц». Купив на ближайшем рынке груши, первой же ночью я приступил к постановочной съемке. Ночью, на кухне, когда вся семья спала, не подозревая о моих ночных экспериментах, я сочинял композиции из фруктов на табурете. Первой работой, достойной внимания зрителя, которая и открыла серию, стал «Портрет семейства Дюшес». Под влиянием картины А. Буганина «Письма к ангелу 7» мне пришла идея построить нестандартную для натюрморта панорамную композицию. Я расположил семь груш в один ряд, поставив их на метровый обрезок деревянного бруса. Кадр был намеренно построен в виде панорамы, а фрукты расположены в разных позах для усиления ритма и соответствия линиям «золотого сечения».

В процессе составления натюрморта я все сильнее и сильнее влюблялся в груши. Восхищался разнообразием их форм, интересной, неповторимой фактурой. Снимая их, я не переставал удивляться фотогеничности этих фруктов! Их матовая поверхность как ничто другое передавала переходы светотени, богатство фактуры, форму и объем. Чем больше я рассматривал груши, тем сильнее я убеждался в том, что они идеально подходят на роль пародии на людей. Они столь же разнообразны по своим формам, имеют удивительное сходство с фигурой полного человека: те же крутые бедра и узкие плечи, тот же пивной животик и объемный зад! И даже характер каждая имеет свой, как люди. А порой претендуют на неповторимость и индивидуальность. Так груши стали моими любимыми персонажами в создании целой серии фотографий.

Следующей родилась работа «Портрет четы Дюшес и девочки, играющей с колесиком». В этой постановке главной задачей для меня было максимально передать фактуру и форму груш, а также в условиях сжатого пространства и перспективы вызвать у зрителя ощущение объемности и глубины. Идея была навеяна картиной Д. Михайлова «Груша, айва, чернильница». В процессе работы над моим натюрмортом я придумывал ему название. Так мне пришла идея одушевить груши и сделать серию фотографий, повествующих о семействе Дюшес так, будто это обычная человеческая семья. Все произошло спонтанно, на уровне импровизации и затем переросло в долгое увлечение. 
С самого начала я решил отказаться от банального кукольного театра с пришиванием глаз-пуговиц, приделывания проволочных ручонок и спичек-ножек.
В моем распоряжении оставалось еще достаточное количество средств оживления любого предмета. Главное из них – форма. Если дать волю своей фантазии, не ставить границы для воображения, то можно весьма успешно использовать свет и тень, фактуру, композицию и цвет. Точнее, отсутствие цвета. 
Изначально я столкнулся с проблемой подавления и удаления цветного цифрового шума. Простое решение пришло само собой: нет цвета – нет шума! Оригинал переводился микшером каналов в монохром. Затем черно-белое изображение тонировалось в сепию. Таким образом, я смог убить сразу целую лодку зайцев! Убрал ненавистный цветной шум, превратив его в милую глазу зернистость. Добавил выразительности фактуре и акцентировал внимание зрителя на форме груш, поскольку цвет отвлекал от самой сути: характера и «души» предмета-персонажа, которая выражалась в основном через его форму. Так же я создал наиболее подходящую стилизацию натюрмортов под фотографии начала прошлого века или под немое кино. По сути, вся серия с грушами и есть немое представление или жанровый натюрморт.

После подобных умозаключений я приступил к созданию юмористической мизансцены «Как мистер Дюшес флиртовал с миссис Дюшес. На рыбалку ему очень хотелось».
Тут уже все было как в театре. Сначала родилась идея сцены. Затем я подбирал реквизит и костюмы. Выбирал главных героев. Продумал композицию. В процессе съемки я импровизировал со светом, изначально решив добиться эффекта падения на сцену лучей утреннего солнца. Чтобы передать атмосферу легкости и утренней прохлады, я задрапировал фон марлевым бинтом. Фрукты и другие предметы освещались фонариком – каждый по отдельности. Фон и марля подсвечивались выносной вспышкой, установленной параллельно заднику. Блесны и спицы играли роль реквизита, поддерживая смысловую часть. Таким образом, была поставлена знакомая всем сцена, когда муж заигрывает с супругой и пытается всячески добиться разрешения поехать на рыбалку. 
Мое увлечение нашло понимание у близких, чего нельзя было сказать об остальных. Порой доходило до весьма двусмысленных ситуаций. Как вы обычно покупаете фрукты на рынке? «Пожалуйста взвесите мне кило груш. Только хорошие положите, мне на стол ставить», – говорите вы. А вот я, прежде чем купить груши, устраиваю настоящий кастинг. Несколько минут копаюсь в коробке, выбирая наиболее подходящий персонаж очередной постановки. В итоге вместо килограмма, после долгого и тщательного осмотра, покупаю только 2 – 3 плода. Разумеется, эти манипуляции вызывают, мягко говоря, сильное удивление, а порой и негодование продавщиц фруктов. Приходилось часто менять места проведения кастинга, чтобы не усиливать у них желания вызвать «03».
Следующей задачей для меня стало сведение к минимуму предметов в кадре. С тем, чтобы лишние детали ни отвлекали зрителя и не рассеивали его внимания.
Наиболее удачной, на мой взгляд, можно назвать работу «Скорбящие».

Через обычные предметы, в данном случае – фрукты, мне удалось передать эмоции и настроение. Фотография получилась трагикомичной. Притом, что на фото видны только четыре обычные груши и свеча, их расположение, композиция, свет и длинные тени создают атмосферу таинства и скорби, и снимок уже не воспринимается как обычный натюрморт.
При создании этой фотографии не применялся графический редактор. Свет свечи, роль которой играла горящая спичка, был заполняющим, а рисующим стал свет маленького фонарика. Далее я решил добиться динамичности сцены. Опять же с помощью главных героев – груш. Было сделано несколько постановок. Задача оказалась весьма сложной. Более удачно мне удалось передать напряжение и динамику в работе по мотивам одноименной песни В. Высоцкого «Если друг оказался вдруг…». Фоном послужил отрез черного дерматина. Сцена проста: Альпинисты (или туристы) вытаскивают из пропасти своего товарища. Нет монтажа, нет вмешательства графического редактора. Груши, бельевая веревка, камера на штативе, фонарик.

С добрым юмором и долей самоиронии в моем ночном «Театре вещей» была сделана постановка «Фотограф». В этом натюрморте я старался передать дух времени, когда первый советский дальномерный фотоаппарат «Зоркий» был не менее популярен, чем цифровые компакт-камеры сегодня.
Однажды мне повезло найти среди груш одну удивительную. Ее форма просто идеально совпадала с формой нижней части женского тела. В тот же вечер была сделана работа в стиле ню «Моя любимая модель» которая впоследствии вызвала множество споров и бурных обсуждений на страницах интернет-форума сlub.foto.ru.
Следом сразу последовала работа «Школьные подруги десять лет спустя». В нем использованы две большие груши-мамы и их детишки, мелкие дикие груши. Сюжет задумывался как грустно-ироничный: годы идут, с годами становится больше забот, больше детей, а фигура полнеет и приобретает форму груши. 
Маленькие груши-дички нашли свое применение в еще одной постановке: «Гулливер». Роль Гулливера играет небольшая тыква. После ее использования я задумался над постановками с одушевлением других фруктов и овощей.

Если можно оживить предмет, то его можно и убить. Как сценарист, режиссер, осветитель и оператор в одном лице я имел полную свободу
действий и мог легко ставить любой сюжет в своем «Театре вещей». Размышляя над тем, что в нашей жизни есть не только радость, но и страдания, я решил показать одну из проблем нашей действительности в своей постановке «Секта». Трагедия и муки сектантов, оказавшихся во власти фанатиков и мошенников показаны в этом натюрморте. Многим не понравилось то, как я проткнул груши вязальными спицами, но, что делать – «се ля ви»…

На дачной грядке мне попались на глаза старые огромные семенные огурцы. Я поднял один из них с грядки и с удивлением открыл для себя целую географическую карту на его поверхности. Мелкие жилки, трещинки, светло-коричневый фон и роскошный желтый многообразный рисунок вдохновили меня на следующий эксперимент. Я нашел на той же грядке молодой маленький огурчик и поставил их рядом. Сюжет родился мгновенно: старый и молодой, бывалый и стажер, зрелый и зеленый. Осталось найти в деревне «студию» для постановки натюрморта. Ей стала баня, нижний полок играл роль фото-стола, а несколько березовых полешек стали декорацией сцены. Штатив и фонарик у меня были всегда при себе. Осталась одна проблема: как заставить огурцы стоять вертикально. Пришлось немного схитрить. Я поставил их на несколько спичек, которые удалил затем со снимка в графическом редакторе. Результат вы можете увидеть ниже. В тот же день, в деревне, был поставлен натюрморт «Ехали цыгане…». Яркий кабачок и алые томаты стали героями новой сцены. Красный цвет томатов напомнил мне алые рубахи цыган. Чтобы придать действию динамичность, был подобран кабачок определенной формы, а томаты расположены так, будто они едут на нем верхом. 

Источник: http://rosphoto.com

Смотрите также:

Советы о фэшн фото от мастера Патрик Бельэйр