Дню навстречу распахнула ставенки,
Сонный сад туман слегка задел крылом.
Светятся глаза любимой маменьки,
Дал понять бесценность мига отчий дом.
Молоко парное в крынке глиняной,
Улыбается геранька на окне.
Солнце красит горизонта линию,
Отлегло… Следов печали вовсе нет.
Пироги да шанежки румяные,
Сдамся, так и быть, вкуснятине в полон.
Палисадника цветы духмяные,
Деревянной колокольни перезвон.
В рощице берёзовой соловушка
Соглашается исполнить трель на бис.
Ребятня дурачится, по брёвнышку,
Заливаясь, носится – то вверх, то вниз.
Запрягает дед Лукьян каурую,
Не расстанется с любимицей ни в жизнь.
Выдал виртуозно нецензурное,
Полюбовно клячу матом обложив.
Всё ж не лыком шиты деревенские,
Всё по делу, без надрыва, суеты.
Доказательства довольно веские, -
Кружева на избах дивной красоты.
Вряд ли кто соперничать осмелится,
Так работать и гулять не всем дано.
Можно жёрнов поменять у мельницы,
А попробуй - нрав российский...
То-то и оно!
Июнь. 2024 г.
Сонный сад туман слегка задел крылом.
Светятся глаза любимой маменьки,
Дал понять бесценность мига отчий дом.
Молоко парное в крынке глиняной,
Улыбается геранька на окне.
Солнце красит горизонта линию,
Отлегло… Следов печали вовсе нет.
Пироги да шанежки румяные,
Сдамся, так и быть, вкуснятине в полон.
Палисадника цветы духмяные,
Деревянной колокольни перезвон.
В рощице берёзовой соловушка
Соглашается исполнить трель на бис.
Ребятня дурачится, по брёвнышку,
Заливаясь, носится – то вверх, то вниз.
Запрягает дед Лукьян каурую,
Не расстанется с любимицей ни в жизнь.
Выдал виртуозно нецензурное,
Полюбовно клячу матом обложив.
Всё ж не лыком шиты деревенские,
Всё по делу, без надрыва, суеты.
Доказательства довольно веские, -
Кружева на избах дивной красоты.
Вряд ли кто соперничать осмелится,
Так работать и гулять не всем дано.
Можно жёрнов поменять у мельницы,
А попробуй - нрав российский...
То-то и оно!
Июнь. 2024 г.