Портрет не молодого человека

Чудесный портрет!

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИНЦИДЕНТ

Служил у нас в части талантливый инженер – про строительство железных дорог он знал, казалось бы, всё. В свое время он закончил гражданский вуз и был призван служить в армию, где и задержался. К моменту нашего знакомства он имел звание капитана и потенциал генерала, как твердили его коллеги. Правда, его карьере мешал импульсивный характер…
Ранней весной он был послан по делам службы в корпус на станцию Чегдомын, а это путешествие обычно занимало весь световой день. Выполнив все казенные обязанности, он отобедал со своим быв-шим сослуживцем в вокзальном буфете, выпив для аппетита по паре стаканов огненной воды местного разлива. Затем они мирно устроились на пассажирских местах вездеходов ГАЗ-66 и отправились по своим гарнизонам, задремав под мерное покачивание на кочках бамовских дорог.
Заснувшего капитана разбудил сигнал корейского тягача-лесовоза. Молодой водитель вездехода въехал на мост через реку Бурею, когда на нем уже был корейский тягач с пачкой огромных хлыстов местных красавиц лиственниц. Мост был выстроен по экономной технологии, и разъехаться на нем две машины не могли. При свете фар две машины уперлись друг в друга, а водители пытались объясниться, каждый разговаривая на своем языке: военный – на русском, кореец, естественно, на корейском. Тут на-до разъяснить, что по межправительственному соглашению Северная Корея в Хабаровском крае вела лесозаготовки. Технику, лес и продукты питания представлял Советский Союз, рабочие руки – Корея. Большая часть древесины оставалась на родине, но северокорейские товарищи были довольны.
Но вернемся к нашему герою…
В этот важный момент конфликта капитан, шатаясь, вышел из кабины. Увидев перед собой пре-пятствие в виде корейского лесовоза и двух водителей, пытающихся жестами договориться, он, не долго думая, стал кричать корейцу, чтобы он убирался на родину и, плохо соображая, двинул его кулаком. Тот отшатнулся и, подчиняясь жестам «большого военного» в погонах, сел в машину и стал сдавать назад, имея позади огромные хлысты лиственниц. Лесовоз был советским и поэтому плохо слушался водителя корейца – задние колеса тягача свесились над рекой, грозя увлечь за собой всю машину. Он остановил автомобиль и вылез из кабины, пытаясь объяснить этому пьяному русскому трагичность своего положения. Напрасный труд. Капитан лишился разума, и им управляли только инстинкты. Размахивая руками, он напирал на отчаявшегося водителя. Кореец от страха стал кричать, чтобы докричаться до своей родины. В это время перед мостом собралась очередь машин из его бригады. Корейцы толпой ринулись на помощь своему собрату. Здесь регулятором межгосударственных отношений выступил водитель ГАЗ-66 ефрейтор Больт. Он взвалил на себя обессилевшего от махания руками капитана и загрузил его в кабину вездехода. Подбежавшая толпа лесозаготовителей увидела только стремительно удаляющуюся задом русскую машину. Съехав с моста, вездеход ефрейтора ринулся на лед реки по «зимней» дороге. Ещё никогда раньше так быстро не гнал осторожный Больт по зимнику свою машину.
Через несколько дней в часть приехали два суровых офицера и стали вести допросы свидетелей. Виновной стороны в наличии не оказалось. Капитан уже несколько дней болел, и врач батальона откло-нил все просьбы офицеров допрашивать человека при давлении в 260 мм.
Больт рассказал, что капитан всю дорогу ругал комбата, называл его сволочью. Про сам инцидент он не мог ничего добавить, так как из кабины машины не видел в темноте ничего. К счастью для армей-ской стороны, на лице корейца не осталось следов удара, и вся эта история приобрела виртуальный оттенок.

Тут открылся секрет поездки капитана в корпус. Он пытался через голову комбата получить новое назначение по семейным обстоятельствам. Дело в том, что его дети страдали заболеванием костей и им требовался постоянный медицинский присмотр и лечение, а это в наших условиях было невозможно. Недавно в батальон пришел документ о переводе капитана, но решающее слово оставалось за комба-том. Он медлил и тянул с решением до последнего, так как батальон лишался специалиста, а офицеров с причудами у него в батальоне хватало. Приехавшие офицеры намекнули комбату, что лучше будет, если капитан покинет юрисдикцию корпуса. Подполковник, скрепя сердце, вынужден был подписать при-каз о переводе капитана в теплые края. Так неожиданно разрешился семейный вопрос хорошего спе-циалиста. Друзья капитана шутили: «Метил корейцу в глаз, а попал на юг!».
***