Заметает листвою поля и сырые дороги…
Журавли исчезают в унылой осенней дали…
Отдыхает в туманах земля, и лежат на пороге
Листья в тихих слезах, как в ладонях держа хрустали…
Под ногами ковры, я рисунок боюсь потревожить,
Тополиные листья, каштан, и кленовая медь…
И пылают костры, и становятся годы дороже:
Нашей жизни, как листьям, не вечно возможно звенеть…
Ловит жадно река солнца белого луч запоздалый,
Хочет крохи тепла сохранить перед долгой зимой…
И, обняв облака, ветерок в поднебесье усталый
Обещает отчаянно птиц звать весною домой…
Заметает листвою поля и сырые дороги,
Журавли исчезают в унылой осенней дали…
Отдыхает в туманах земля, и лежат на пороге
Листья в тихих слезах, как в ладонях держа хрустали…
Журавли исчезают в унылой осенней дали…
Отдыхает в туманах земля, и лежат на пороге
Листья в тихих слезах, как в ладонях держа хрустали…
Под ногами ковры, я рисунок боюсь потревожить,
Тополиные листья, каштан, и кленовая медь…
И пылают костры, и становятся годы дороже:
Нашей жизни, как листьям, не вечно возможно звенеть…
Ловит жадно река солнца белого луч запоздалый,
Хочет крохи тепла сохранить перед долгой зимой…
И, обняв облака, ветерок в поднебесье усталый
Обещает отчаянно птиц звать весною домой…
Заметает листвою поля и сырые дороги,
Журавли исчезают в унылой осенней дали…
Отдыхает в туманах земля, и лежат на пороге
Листья в тихих слезах, как в ладонях держа хрустали…