Я не рос среди берез, я не рос под елями,
Мне не пел седой мороз вьюгами- метелями,
И черемух не ломал ночью под окошками,
Сок березы не пивал и грибов не собирал
Целыми лукошками...
На Кубани вырос я, мне родней, понятнее
Наши южные края: степи необъятные,
Горы хлеба до небес, ветки вишен алые,
Ели лес,- так южный лес перед перевалами.
И понятен мне прибой, дикий ли, задумчивый...
Разговор волны с волной я как стих заучивал.
Я запомнил у крыльца тополя зеленые,
Черномазого скворца песни немудреные,
В завитушках виноград, горы седовласые
И поток, что вечно рад меж теснин отплясывать...
Но, наверно, потому, что рожден в России я,
Не пойму, в каком краю, где у нас красивее.
Вид везде знакомый, свой, близким с детства кажется
Над Окою ли рекой, на Кавказе кряжистом,
Велики у нас края - вся земля российская,
И везде она - моя.. . потому и близкая!
В. Бакалдин.
Мне не пел седой мороз вьюгами- метелями,
И черемух не ломал ночью под окошками,
Сок березы не пивал и грибов не собирал
Целыми лукошками...
На Кубани вырос я, мне родней, понятнее
Наши южные края: степи необъятные,
Горы хлеба до небес, ветки вишен алые,
Ели лес,- так южный лес перед перевалами.
И понятен мне прибой, дикий ли, задумчивый...
Разговор волны с волной я как стих заучивал.
Я запомнил у крыльца тополя зеленые,
Черномазого скворца песни немудреные,
В завитушках виноград, горы седовласые
И поток, что вечно рад меж теснин отплясывать...
Но, наверно, потому, что рожден в России я,
Не пойму, в каком краю, где у нас красивее.
Вид везде знакомый, свой, близким с детства кажется
Над Окою ли рекой, на Кавказе кряжистом,
Велики у нас края - вся земля российская,
И везде она - моя.. . потому и близкая!
В. Бакалдин.