Про Питер - Сентябрь спокоен и тих. Лучезарен. Его янтарные утра радостны. Пахнут астрами, дымком и мёдом. Полны обещанием благостного дня.
На столе срез дыни, сочащийся белой сладостью – тает, нежится в нежарких лучах. За окном – ажур виноградной листвы, уже тронут
Сентябрь спокоен и тих. Лучезарен. Его янтарные утра радостны. Пахнут астрами, дымком и мёдом. Полны обещанием благостного дня.
На столе срез дыни, сочащийся белой сладостью – тает, нежится в нежарких лучах. За окном – ажур виноградной листвы, уже тронутой бордовым. Чуть дальше – беседка с забытой в ней книгой и давно остывшим самоваром. Соседский щенок сильно подрос за лето и всё так же караулит хозяев на крыльце.
Утро неслышно вступает в свои права, целует солнцем глаза, пробегает лёгкими мурашками по телу – уже похолодало, одевайтесь, настраивайтесь на новый день. Греет новой надеждой, во всё вдыхает жизнь.
(Юлия Прозорова)
Про Питер.
Осеннее утро на Якорной площади Кронштадта с видом на Морской собор и памятник Макарову.
На столе срез дыни, сочащийся белой сладостью – тает, нежится в нежарких лучах. За окном – ажур виноградной листвы, уже тронутой бордовым. Чуть дальше – беседка с забытой в ней книгой и давно остывшим самоваром. Соседский щенок сильно подрос за лето и всё так же караулит хозяев на крыльце.
Утро неслышно вступает в свои права, целует солнцем глаза, пробегает лёгкими мурашками по телу – уже похолодало, одевайтесь, настраивайтесь на новый день. Греет новой надеждой, во всё вдыхает жизнь.
(Юлия Прозорова)
Про Питер.
Осеннее утро на Якорной площади Кронштадта с видом на Морской собор и памятник Макарову.