...

Интересная серия фотографий!

Национальный парк на востоке страны, к западу от города Сиднея. Создан в 1958 году, площадь 97 тыс. га. Охраняет природный комплекс влажных тропических лесов на восточных склонах самой живописной части Большого Водораздельного хребта — Голубых гор. Флора парка включает характерные виды деревьев австралийских тропических лесов (голубой эвкалипт, древовидные папоротники, акацию, мятное дерево). В составе фауны представлены: серый кенгуру, горный кенгуру (валлару), болотный валлаби, кистехвостый и кольцехвостый опоссумы и другие сумчатые. Много здесь и экзотических птиц (рыжая веерохвостка, голубь Вонга, прозелла Кримсона, желтый мухолов, обитающая только в Голубых горах пещерная славка и другие).

Дженоланские пещеры

На юго-востоке Австралии, в той части Большого Водораздельного хребта, которая носит поэтичное название Голубые горы, находится один из самых удивительных уголков «зеленого континента» — Дженоланские пещеры. Этот уникальный подземный лабиринт был открыт в 1841 году. Хотя к тому времени прошло уже полвека с тех пор, как английские поселенцы стали осваивать окрестности Голубых гор, никто и не подозревал, что в их недрах таится одна из красивейших подземных полостей планеты. Открытие сказочной подземной страны произошло, в общем-то, случайно, когда двое полицейских преследовали беглого каторжника, укрывшегося в этом укромном месте.

А вскоре здесь появился человек, который с первого взгляда проникся очарованием Дженоланских гротов и отдал их изучению всю свою жизнь. Его звали Джереми Уилсон, и исследованиям пещерных лабиринтов он посвятил 35 лет. Водном из залов он устроил себе жилье, и частенько неделями не выходил на поверхность, без устали бродя по подземным ходам и открывая все новые каменные шедевры Дженолана.

Слух об огромной пещере прошел по всей Австралии, и сюда потянулись толпы любопытных. Однако эта «самодеятельная спелеология», как и следовало ожидать, ничем хорошим не кончилась. Мало того что зеваки выламывали из стен и уносили понравившиеся им природные скульптуры, но вдобавок несколько горе-туристов погибли, заблудившись в многокилометровых подземных переходах. Поэтому с 1866 года пещера была объявлена национальным достоянием, взята под охрану и вот уже почти полтора века считается одним из самых интересных природных уголков в окрестностях Сиднея.

Но, чтобы понять, как образовалась эта жемчужина Голубых гор, придется сделать небольшое отступление. Восточное побережье Австралии круглый год находится под влиянием влажных пассатов, дующих со стороны Тасманова моря. Однако на их пути мощной стеной встает Большой Водораздельный хребет, собирающий на своих склонах океанскую влагу и оставляющий лежащие за его спиной внутренние равнины во власти пустынь.

Зато сам хребет снизу доверху покрыт густой шубой влажных тропических лесов. В этих вечнозеленых чащах высятся могучие стодвадцатиметровые эвкалипты, достигающие в диаметре десяти метров, древовидные папоротники и хвощи, возносящие свои кроны на 10 м и выше, и своеобразные растения, именуемые травяными деревьями за свой необычный облик. Травяные деревья занимают нижний ярус лесов и выглядят как короткие толстые столбики, увенчанные пышным пучком узких и длинных листьев, похожих на стебли травы.

Папоротники и хвощи в австралийских влажных лесах бросаются в глаза своим ярким и свежим изумрудным нарядом. Они оживляют краски лесной листвы, контрастно оттеняя блеклые голубовато-зеленоватые кроны эвкалиптов. Под их тенистым пологом обитают самые разнообразные представители уникальной фауны «зеленого континента»: звери, птицы, земноводные и пресмыкающиеся, встречающиеся только в этой поразительной части света.

Голубые горы — часть главного австралийского водораздела — с точки зрения ботаники и зоологии не составляют исключения. И здесь, как и по всему побережью, царствуют эвкалипты и папоротники, и здесь под их сенью можно встретить множество удивительных обитателей Австралии: утконоса и древесного кенгуру, казуара, похожего на помесь приземистого страуса с индюком, и медлительного коала, веселого и шумного попугая какаду и блистающую оперением райскую птицу.

Исключительность Голубых гор заключается в первую очередь в их нетипичном для Большого Водораздельного хребта составе горных пород. К этому добавилось обилие дождей и активность поверхностных вод, обычная для таких крутых и довольно высоких гор. Короткие бурные реки, сбегающие к Тасманову морю, проложили в них узкие глубокие ущелья. Местами потоки срываются со скалистых уступов высокими живописными водопадами. А Голубые горы в этом районе сложены древними известняками. Это, собственно говоря, исполинский коралловый риф, возникший миллионы лет назад и сейчас высящийся крутым хребтом над узкой прибрежной низменностью. Вода промыла в толще рифа множество ходов и гротов, которые постепенно слились в одну огромную пещерную систему, получившую название Дженоланских пещер.

От большинства подземных полостей планеты Дженоланские пещеры отличаются двумя особенностями. Во-первых, ее натечные образования — сталактиты и сталагмиты — далеко не всегда имеют привычный любителям подземных прогулок белый цвет. Во многих местах окислы железа, содержавшиеся в воде, украсили их красными, коричневыми или желтыми узорами и полосами, что сделало природные каменные скульптуры особенно живописными. Там же, где железо отсутствовало, стены и колонны подземного дворца отличаются необыкновенной, почти идеально белоснежной чистотой. Кроме того, во многих залах Дженоланских пещер посетители не встречают ожидаемого заранее «царства мрака». В сводах гигантских гротов нередко зияют отверстия и трещины, и солнечные лучи, попадая внутрь залов, причудливо играют на их стенах и колоннах. Этот живописный эффект не заменит никакая, даже самая искусная подсветка.

Таких светлых залов в Дженоланских пещерах три. Самый длинный из них — «Большая Арка» — протянулся на 150 м в толще древнего рифа и с двух концов пронизывается лучами солнца, словно белыми прожекторами. Они эффектно подчеркивают рельеф неровных стен и темные ходы в боковые гроты. В одном из них, кстати, была когда-то спальня первого «пещерного жителя» этих мест — Джереми Уилсона, который устроил себе здесь ложе, выстелив мягким мхом и папоротниками каменную глыбу, возвышавшуюся наподобие софы посреди небольшого зала. Другой зал носит название Арка Карлотты. в честь возлюбленной мистера Уилсона. Он поменьше первого, но подсвечен не менее эффектно.

Самым же впечатляющим является третий зал, настолько поразивший в свое время Уилсона, что он дал ему выразительное имя — «Чертов Каретный Сарай». Почти такой же длинный, как «Большая Арка», он одновременно уходит почти на 100 м в высоту, и все это гигантское пространство освещается косыми лучами света, проникающими сквозь два больших пролома в кровле подземной полости. По дну грота в неописуемом хаосе разбросаны большие и неровные известняковые глыбы, а многочисленные ходы, зияющие на разной высоте в стенах зала, уводят в другие пещеры, расположенные одна над другой и соединяющиеся вертикальными шахтами.

Не меньше поражают посетителей Дженоланской пещеры и лишенные естественного света дальние залы, куда туристы забираются, освещая себе путь свечами. Впрочем, в последние годы часть этих темных гротов оснастили электрической подсветкой. Среди них и самые эффектные и богатые натеками залы: «Сводчатый», «Императорский» и «Речной», по которому протекает самая настоящая подземная река.

Побродив по запутанной сети ходов, связывающих эти каменные палаты, путешественник попадает, наконец, в наиболее грандиозный в этой части пещеры зал «Собор». Высота его около пятидесяти метров, а с потолка тут и там свешиваются белоснежные сталактиты самого различного облика: толстые и тонкие, длинные и короткие. Но при всем разнообразии видов все эти «каменные сосульки» имеют удивительно изящные формы, словно их вылепила рука талантливого скульптора.

В следующем зале туристов поражают каменные занавеси, образованные сросшимися сталактитами и переливающиеся плавными кремовыми складками. А стоит пройти чуть дальше, и натыкаешься на своеобразный ювелирный шедевр природы: длинный ряд тонких и изящных каменных сосулек, просвечивающих насквозь и настолько тонких и нежных, что, взяв в руки палочку, можно играть на них, как на ксилофоне. Возле этого «каменного органа» возвышаются несколько таких же прозрачных сталагмитов, более массивных и похожих на метровые толстые свечи. Подсветка превращает их в своеобразные торшеры, дополняющие интерьер этого «музыкального зала».

За более чем сто лет, прошедших со времен Уилсона, ученым удалось разведать множество новых ходов в гигантской подземной системе Голубых гор, но насколько далеко тянутся Дженоланские пещеры, пока не знает никто. Предполагают, что общая длина их залов и ходов превышает 200 км. Путешествовать по этому таинственному лабиринту даже опытным спелеологам лучше с проводником. А тем, кто отваживается на самостоятельные вылазки, дженоланские ветераны не преминут показать «Грот Скелета», где вот уже полтора века лежат кости бедолаги-туриста, так и не сумевшего найти обратный путь на поверхность.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК «БОЛЬШОЙ БАРЬЕРНЫЙ РИФ»

Морской национальный парк у северо-восточного побережья страны, в Коралловом море. Создан в 1979 году, площадь около 5 млн га. Охраняет природные комплексы коралловых рифов и прибрежных мелководий, а также морских островов в районе самого большого в мире барьерного рифа. Охраняемая территория охватывает около 3 тыс. отдельных рифов и примерно 1 тыс. коралловых островов. В водах парка обитает 400 видов кораллов, 500 видов морских растений, 4 тыс. видов моллюсков, многочисленные губки, черви, ракообразные и морские звезды, а также примерно 1500 видов рыб, среди которых рыба-попугай, рыба-бабочка, гигантский губан, групер, мурена, рифовая акула и другие. В зарослях водорослей пасутся дюгони, сюда приплывают на зимовку киты-горбачи, а на островах находят приют многочисленные морские птицы (чайки, крачки, олуши, фрегаты и буревестники) и откладывают яйца морские черепахи.

Сказка кораллового моря

Подводные заповедники и национальные парки — пока еще редкость на нашей планете. Тем не менее, в последние годы в самых разных районах Мирового океана берутся под охрану уникальные уголки подводного царства. Такие морские парки появились в Карибском море у берегов Белиза и в Японском море — в заливе Петра Великого, в Тихом океане — в водах архипелага Палау и в Индийском океане у Сейшельских островов. Однако самый большой и самый интересный морской национальный парк расположен у австралийских берегов. На расстоянии 2300 км от острова Новая Гвинея до тропика Козерога протянулась вдоль восточного берега Австралии почти непрерывная гряда из 3 тыс. рифов и тысячи островов, составляющих вместе удивительное и прекраснейшее творение природы — Большой Барьерный риф.

Из-за того, что многие острова увеличивают свою площадь во время отлива, а иные и вообще появляются из-под воды только в эти часы, точный размер территории этого уникального природного сооружения установить невозможно. По осторожным оценкам, площадь кораллового барьера достигает 350 000 кв. км, то есть почти равна территории Германии. Среди островов Большого Барьерного рифа различают коралловые острова, почти не поднимающиеся над поверхностью моря, и так называемые «высокие», сложенные древними горными породами и покрытые лесом. Вокруг них обычно образуется собственное коралловое ожерелье.

Но все они, вместе с подводными рифами и отмелями, образуют единую возвышенность, по протяженности равную расстоянию от Мурманска до Одессы и уходящую местами на 300 м в глубину. А создатели этого без преувеличения исполинского сооружения — крохотные живые организмы, коралловые полипы. Они, как и их родственники — актинии и губки, принадлежат к классу кишечнополостных. Но в отличие от своих мягкотелых родичей, коралловые полипы прячут свое тело в жесткий известковый панцирь. Миллионы этих сросшихся панцирей и формируют коралловый риф. Так что Большой Барьерный риф — самое грандиозное сооружение на Земле, построенное живыми организмами. И с ним не могут соперничать ни Великая Китайская стена, ни туннель под Ла-Маншем.

Исследованию этого исполинского барьера у побережья Австралии положил начало великий мореплаватель Джеймс Кук. Его парусник «Индевор» стал первым кораблем, прошедшим по узкому проливу между Большим Барьерным рифом и берегом материка. Смелое путешествие больше 1000 км без карт по сложнейшему фарватеру, изобилующему мелями и подводными скалами, было, конечно, чудом мореходного искусства. Но даже знаменитому Куку пришлось испытать на себе коварство здешних вод. Его «Индевор» сел все же на коралловый риф, повредил корпус, и только выбросив за борт все пушки и часть груза, английскому капитану удалось сняться со скалы и добраться до берега.

За прошедшие с тех пор два с лишним века от рифов австралийского кораллового барьера пострадали или пошли ко дну сотни судов. Даже в XX веке случались тут морские катастрофы. И географические названия в этой части Кораллового моря говорят сами за себя: мыс Беды, Мучительная бухта, острова Надежды... Не зря воды в районе Большого Барьерного рифа как магнитом притягивают многочисленных искателей сокровищ затонувших кораблей.

Первые коралловые рифы на месте гигантского кораллового барьера возникли миллионы лет назад. Но основная его часть имеет возраст около 500 тыс. лет. За это время коралловые полипы сумели возвести постройки средней высотой в 120 м. Строительство рифа продолжается и сейчас, хотя заметить это непросто. Ведь растут «домики» полипов очень медленно. Чтобы веточка коралла выросла всего на 5 см, нужен целый год.
Ширина Большого Барьерного рифа колеблется от 300 м на севере до 5 км в южной части, а от берега материка он удален на расстояние от 30 км (у полуострова Кейп-Йорк) до 250 (у тропика Козерога).

Описывая потрясающее по красоте и разнообразию жизни подводное царство Большого Барьерного рифа, журналисты не скупятся на пышные эпитеты и сравнения: «Мир голубой мечты», «Величайшее архитектурное сооружение природы на всей планете», «Восхитительный подводный лес», «Восьмое чудо света», «Захватывающий дух подводный пейзаж», «Богатейшая морская экосистема мира» — вот только некоторые заголовки публикаций прессы, посвященных этому чуду природы.

Действительно, по количеству обитателей и их поразительной живописности Большой Барьерный риф не имеет себе равных в Мировом океане. Одних только кораллов здесь насчитывается около четырехсот видов. Иные из них похожи на человеческий мозг (их так и называют — мозговые), другие — на странные кружевные грибы, ветви или занавеси, третьи — на оленьи рога. Они бывают жесткими и мягкими, белыми и цветными, и, попав в их сказочное подводное царство, начинаешь думать, что очутился в каком-то фантастическом саду среди диковинных неземных цветов: синих, голубых, зеленых, желтых, оранжевых, розовых, красных и даже черных. Но кораллы составляют только десятую часть населения подводного барьера. Кроме них на рифе живут больше 4 тыс. видов моллюсков, от улиток до гигантских метровых двустворчатых тридакн, а также губки, актинии, раки, крабы, морские звезды, морские ежи и множество водорослей.

Но главное украшение вод Большого Барьерного рифа - конечно, рыбы. По экзотичности раскраски и многочисленности видов и форм с царством коралловых рыб не сравнится ни цветущий горный луг, ни мир сказочных фильмов Диснея. Лишь малую толику этого многоцветья можно увидеть в морских аквариумах зоопарков. Ведь количество видов рыб в причудливых коралловых лесах нашей планеты достигает нескольких тысяч! И Большой Барьерный риф — не исключение. Полторы тысячи представителей ихтиофауны кормятся в его подводных чащах, омываемых теплыми водами Кораллового моря. Названия многих из них говорят сами за себя: рыба-бабочка, губан, рыба-клоун, скалозуб, рыба-попугай, морская собачка, еж-рыба, кардинал и даже... рыба-муха. А кроме них водятся здесь морские окуни и мурены, скаты и акулы, груперы и морские щуки и многие другие представители рыбьего царства.

На острова южной части Большого Барьерного рифа по ночам приплывают большие морские черепахи, чтобы отложить в вырытые на пляже ямки свои яйца. Затем они засыпают кладку песком, утрамбовывают и уплывают обратно в море. Появившемуся на свет потомству приходится самостоятельно откапывать себе путь на поверхность и добираться до родной морской стихии по влажному песку кораллового пляжа. Тут-то черепашат, у которых даже панцирь еще не затвердел, и подстерегают опасности. Тысячи морских птиц, живущих на островах, только и ждут этого момента. Пикируя вниз, они хватают малышей одного за другим, и лишь немногим удается добраться до спасительной воды. Птиц на островах Большого Барьерного рифа целых 240 видов. Это буревестники, фаэтоны, фрегаты, олуши, крачки, глупыши, белобрюхие орланы и многие другие пернатые.

А вот млекопитающих в водах, омывающих риф, немного. Преимущественно это киты и дельфины. Кроме них пасется в зарослях водорослей между островами и дюгонь, близкий родственник морской коровы. Красивые подводные леса и луга, сверкающие всеми цветами радуги, кажутся на первый взгляд неуязвимыми. Еще бы — ведь они каменные, а что может грозить камню? Но, оказывается, коралловые рифы так же ранимы, как и всякое другое детище живой природы. И недавняя беда, случившаяся с австралийским рифом, лишний раз напомнила об этом.

В 60—70-е годы XX века существование Большого Барьерного рифа было поставлено под угрозу из-за резкого увеличения численности морских звезд. Опасность исходила от одного из видов этих иглокожих, носящего красивое название «терновый венец». Огромная, достигающая полуметра в диаметре морская звезда с многочисленными щупальцами оказалась страшным врагом коралловых полипов. Присасываясь к их постройкам, «терновый венец» выпускает в отверстия коралловых «домиков» пищеварительный сок и переваривает полипов, оставляя за собой мертвую зону. За год одна звезда может уничтожить жизнь на 6 кв. м рифа. Чрезмерное увеличение числа этих прежде довольно редких пожирателей полипов, как оказалось, было связано с исчезновением во многих местах Большого Барьерного рифа их естественных врагов — хищных улиток-тритонов. Из-за больших красивых раковин охотники за сувенирами тоннами собирали тритонов для продажи туристам.

В результате, избавленные от природного регулятора их численности, морские звезды стали усиленно размножаться, и целые участки кораллового барьера превратились в безжизненную морскую пустыню. Сейчас охота на улиток-тритонов запрещена, с «терновым венцом» ведут борьбу аквалангисты, вооруженные шприцами с ядом, и мало-помалу естественное равновесие на рифе восстанавливается. Но во многие уничтоженные районы Большого Барьерного рифа жизнь вернется лишь лет через двадцать — тридцать.

Теплые воды, пустынные пляжи, обилие небольших уединенных островков и возможность долгие часы проводить в исключительном по живописности подводном царстве привлекают в этот удивительный уголок Земли сотни тысяч туристов. Одни из них ограничиваются экскурсиями на теплоходах и катерах, с тем, чтобы посвятить остальное время знакомству с не менее уникальным животным миром австралийского побережья. Но более целеустремленные любители морской фауны поселяются на островах на две-три недели, без устали наблюдая и снимая видеокамерой коралловые миры. Хотя австралийцы и организовали здесь морской заповедник, под строгой охраной находятся лишь несколько особенно уязвимых районов Большого Барьерного рифа.

И, по отзывам путешественников, немало постранствовавших по планете и погружавшихся с аквалангом у берегов Мальдивов и Сейшел, Гавайских островов и архипелага Галапагос, повидавших коралловые чащи Карибского и Красного моря, Французской Полинезии и островов Палау, подводный мир Большого Барьерного рифа не имеет себе равных по масштабам и разнообразию. Недаром в далекую Австралию летят и плывут через полсвета тысячи туристов, чтобы насладиться ни с чем не сравнимым очарованием голубых лагун и проливов, в которых таятся неисчислимые живые сокровища Большого Барьерного рифа.

Влажные леса восточного побережья

Территория всемирного природного наследия, включающая больше двадцати национальных парков, разбросанных по восточным склонам Большого Водораздельного хребта от полуострова Кейп-Йорк и почти до широты Сиднея. Эти парки (Рокеби, Лейкфилд, Дейнтри, Белленден, Лимнольц, Грейт-Базальт-Уолл, Уайт-Маунтинс, Боулинг-Грин-Бей, Конвей, Эунгелла, Блекдаун-Тейблленд, Пресипайс, Гирравин, Уошпол, Нью-Эн-гланд, Веррикимбе, Воко, Баррингтон-Топс и другие) были учреждены почти одновременно в 1960-х годах и занимают в сумме площадь около 265 тыс. га. Охраняют природные комплексы влажных тропических и субтропических вечнозеленых лесов с уникальным растительным и животным миром.

Флора парков включает различные виды эвкалиптов, древовидных хвощей и папоротников, а в верхних частях горных склонов — сосны-дамарра и вечнозеленые буки. В подлеске встречаются различные кустарники и травяное дерево. В составе фауны представлены коала, древесный кенгуру Беннета, мускусная кенгуровая крыса, длинноносый бандикут, красноногий палемелон (кустарниковый кенгуру), сумчатая куница, сумчатая летяга, пятнистый кускус, утконос, летучая лисица, а также более 270 видов птиц (попугаи фиговый и электус, райская птица, кукабарра, голубь вомпу, казуар, сорные куры и другие). Фауна рептилий насчитывает более 100 видов, в числе которых шестиметровый аметистовый питон, самая крупная ядовитая змея континента — тайпан, достигающая 2,5 м в длину, смертельная змея и разнообразные ящерицы — от геккона и плащеносной ящерицы до гигантского варана, чьи размеры (почти 3 м в длину) лишь немного уступают габаритам знаменитого «дракона» острова Комодо.

Казуар

Казуар — самая тяжелая птица нашей планеты, не считая африканского страуса. Будучи ростом всего в 1,5м, он весит до 80 кг — полтора раза больше своего более высокого и длинноногого сородича эму. Эти нелетающие птицы бродят по лесам Новой Гвинеи и Северной Австралии, подбирая упавшие с деревьев плоды, хотя порой не гнушаются и мелкой лесной живностью, а то и рыбой.

Главное оружие этой агрессивной птицы — ее толстые сильные ноги с тремя пальцами каждая. Средний палец ноги у казуара вооружен прямым и острым, как кинжал, 10-сантиметровым когтем, которым он может нанести глубокую рану врагу. Из этих когтей папуасы делают наконечники для копий, с которыми охотятся, кстати, и на тех же казуаров. Шея и лапы у казуаров лишены перьев и у различных видов этих птиц могут иметь самую разнообразную окраску: ярко-красную, оранжевую, желтую, синюю или белую. Наиболее причудлив облик у шлемоносного казуара: голову его украшает большой роговой нарост, похожий на шлем. С его помощью птица прокладывает себе путь через густые заросли кустарников.

Живут казуары уединенно и лишь во время брачного сезона объединяются в пары. В отличие от других сходных с ними нелетающих птиц (африканского страуса, нанду и эму) казуары моногамны, то есть заводят лишь одну подругу. Она откладывает в гнездо 3—5 зеленых яиц, после чего все дальнейшие заботы ложатся на самца. Последний и высиживает кладку, и опекает вылупившихся птенцов, пока те не повзрослеют. Новорожденные птенцы выглядят очень забавно: у них желтовато-коричневое оперение с горизонтальными полосками. Лишь спустя несколько месяцев их наряд становится темным и однотонным, как у взрослых птиц.