"Великий праздник в этом месяце — Рождество Христово. Христиане радуются и празднуют. Радуются христиане и поминают тот день, когда господь родился на спасение людей. Христианский праздник надо и по христиански проводить. Самое христианское провождение праздника было бы такое: наварить, напечь, наготовить всего для праздника, а потом помолится Богу, пригласить к себе нищих и бедных и накормить их, а потом самим поесть. Так проводили праздники истинные христиане. Хорошо так сделать, но не всякий в семье может сделать это. Один хочет так, а другой не согласен; что же делать, надо покориться и для праздника с своими не ссориться.
Хорошо и так для праздника: помыться, надеть чистое платье, богу помолиться и с семьей в мире и согласии разговеться. Хорошо и так. Хорошо тоже на праздник и в гости сходить к родным и приятелям, побеседовать и выпить в меру. И тут плохого нет.
Но не так справляют у нас Христов праздник. Начинается с того, что готовят женщины себе наряды к празднику, одна другую перещеголять хочет и одна перед другой старается свои прелести выставить. И в этом наряде идут женщины в церковь, — друг друга оглядывают, себя охорашивают. После этого начинают разгавливаться, вино пить. И, разговевшись, идут по дворам пить. И начинается пьянство и распутство на всю неделю. Именинник Христос, а празднуют дьявола — его радуют.
Рассказывают, что пришли раз к имениннику гости. Стали пить, его поздравлять, да так напились, что именинника же прибили. То же и мы делаем, когда по-язычески Рождество справляем, Христа празднуем, а все те самые дела делаем, которыми его распинаем.
Скажут: «Что ж, неужели всем так монахами жить, а и повеселиться нельзя». Помилуй Бог! Веселье любезное дело и Богу и людям, да веселиться и без пьянства, без щегольства и роскоши можно.
А то жалуются часто, что податей отдать не с чего, а сочти всю водку, что на праздниках в деревне выпьют, да все те деньги, которые бабы и девки за платки, за шали да за юбки заплатили, так одну треть податей очистишь. Добро бы веселье от водки и от женских нарядов было, а то от водки только ссоры да драки, да судбища, а от нарядов только распутство да зависть. Если хотим Христа праздновать и сами христианами называемся, то и праздновать его надо не так, как нам хочется, а так, как он велел, — не пьянством, роскошью и распутством, а смиреньем, чистотою и добрыми делами».
Л.Н.Толстой.
А людоеды праздники справлять не умеют-:) ..Почему людоеды ? А вот почему ..Когда Вы приходите в церковь то поп предлагает вам просвирку и вино Говоря при этом - Плоть Христова ,кровь Христова ..Получается что вы едите тело и пьете кровь своего бога . Значит все Христиане людоеды ..Так о каких добрых делах может идти речь у людоедов -:)
Лев Николаевич, решивший добывать хлеб «в поте лица своего», терпеть не мог зиму. Если в остальные времена года он с удовольствием пахал, скирдовал, копал, межевал и косил, то мороз, сковывающий землю, оставлял графу лишь скучную колку дров. Его кипучая натура не признавала неспешного зимнего плетения лаптей или заточки борон.
— Лёвушка, смирись, — увещевала Софья Андреевна. – У любимых тобою крестьян зима означает конец изнурительным работам и начало своего рода каникул. Люди же нашего круга трудятся за письменным столом в кабинете, а отдыхают летом на водах.
— Вот именно! — взвивался Лев Николаевич. – В кабинетах или на водах. А искупление не там! Оно в поле, на пашне. Оно в мозолях трудовых!
Толстой сердито обувал валенки и уходил на двор.
— Искупление, — шёпотом передразнивала его Софья Андреевна и нервно закуривала. – Я с тобой столько всего наискупала, что хоть сейчас возносись! :-)
(Сказки Олифанта).
Андрей Заломленков, эта фотография попала в ТОП-10 популярных фотографий проекта fotokto.ru за 25.12.2018 г. в рубрике «События / Репортаж». Спасибо, что вы с нами!
Хорошо и так для праздника: помыться, надеть чистое платье, богу помолиться и с семьей в мире и согласии разговеться. Хорошо и так. Хорошо тоже на праздник и в гости сходить к родным и приятелям, побеседовать и выпить в меру. И тут плохого нет.
Но не так справляют у нас Христов праздник. Начинается с того, что готовят женщины себе наряды к празднику, одна другую перещеголять хочет и одна перед другой старается свои прелести выставить. И в этом наряде идут женщины в церковь, — друг друга оглядывают, себя охорашивают. После этого начинают разгавливаться, вино пить. И, разговевшись, идут по дворам пить. И начинается пьянство и распутство на всю неделю. Именинник Христос, а празднуют дьявола — его радуют.
Рассказывают, что пришли раз к имениннику гости. Стали пить, его поздравлять, да так напились, что именинника же прибили. То же и мы делаем, когда по-язычески Рождество справляем, Христа празднуем, а все те самые дела делаем, которыми его распинаем.
Скажут: «Что ж, неужели всем так монахами жить, а и повеселиться нельзя». Помилуй Бог! Веселье любезное дело и Богу и людям, да веселиться и без пьянства, без щегольства и роскоши можно.
А то жалуются часто, что податей отдать не с чего, а сочти всю водку, что на праздниках в деревне выпьют, да все те деньги, которые бабы и девки за платки, за шали да за юбки заплатили, так одну треть податей очистишь. Добро бы веселье от водки и от женских нарядов было, а то от водки только ссоры да драки, да судбища, а от нарядов только распутство да зависть. Если хотим Христа праздновать и сами христианами называемся, то и праздновать его надо не так, как нам хочется, а так, как он велел, — не пьянством, роскошью и распутством, а смиреньем, чистотою и добрыми делами».
Л.Н.Толстой.
СПАСИБО, Андрей!
Лев Николаевич, решивший добывать хлеб «в поте лица своего», терпеть не мог зиму. Если в остальные времена года он с удовольствием пахал, скирдовал, копал, межевал и косил, то мороз, сковывающий землю, оставлял графу лишь скучную колку дров. Его кипучая натура не признавала неспешного зимнего плетения лаптей или заточки борон.
— Лёвушка, смирись, — увещевала Софья Андреевна. – У любимых тобою крестьян зима означает конец изнурительным работам и начало своего рода каникул. Люди же нашего круга трудятся за письменным столом в кабинете, а отдыхают летом на водах.
— Вот именно! — взвивался Лев Николаевич. – В кабинетах или на водах. А искупление не там! Оно в поле, на пашне. Оно в мозолях трудовых!
Толстой сердито обувал валенки и уходил на двор.
— Искупление, — шёпотом передразнивала его Софья Андреевна и нервно закуривала. – Я с тобой столько всего наискупала, что хоть сейчас возносись! :-)
(Сказки Олифанта).
уж больно длинная, аж больно.