В годы Второй мировой войны наш город долгих 73 дня отбивался от превосходящих сил противника, находясь в полном сухопутном окружении. Огромную роль в героической борьбе сыграла артиллерия ВМФ. Разрушительный огонь береговых батарей пресекал любые попытки врага приблизиться к городу, в прямом смысле не подпуская румынскую армию на пушечный выстрел.
Защиту Одессы обеспечивали два дивизиона: 42-й прикрывал юго-западные рубежи вплоть до Днестровского лимана, а на востоке перед румынскими и немецкими войсками стояли артиллеристы 44-го. В конце августа 1941 года 1-я, 39-я и 411-я батареи, входящие в состав 42 дивизиона, остались один на один с врагом — позиции 44-го могли попасть в руки оккупантов, и их пришлось в срочном порядке взрывать. Теперь артиллеристам батарей, расположенных на Сухом лимане, на 8-й станции Большого Фонтана и Даче Ковалевского, пришлось работать по всем направлениям, в том числе перебрасывая снаряды через город.
Спустя полтора месяца, 16 октября 1941 года, в день стремительной эвакуации Приморской армии из Одессы в Севастополь, навсегда замолчали и эти батареи. Их взорвали в три часа ночи, после того, как по врагу был выпущен весь боезапас.
На строительство 411-й береговой батареи потратили свыше 15 миллионов золотых рублей — это 11,6 тонн золота. В 1936 году она была включена в состав Одесской военно-морской базы (позже — Одесский укрепрайон). Это было небольшое поселение под землей, закованное в броню из стали и железобетона. Местами защитный слой доходил до 1,5 метров и способен был выдержать даже прямое попадание авиабомбы.
Батарея состояла из трех огневых позиций, на каждой из которых находилось 180-мм орудие, способное забросить снаряд на расстояние до 42 км. Электростанция располагалась за современным зданием музея мемориала, а командный пункт был удален от основного расположения на 750 метров (сейчас это территория летней студенческой базы Педина).
Крепость была полностью автономной. Под землей располагались казармы для личного состава, складские помещения и артпогреба, собственная котельная, водопровод, берущий начало из артезианской скважины. Все эти помещения соединялись подземными ходами, проложенными на 23-метровой глубине.
Водой, к слову, защитники подземной крепости делились во время блокады с жителями окрестных дворов.
В 300 метрах от огневых позиций стояли наземные казармы для служащих батареи, с подсобным хозяйством. До войны здесь даже выращивали свиней.
По словам старшего научного сотрудника историко-краеведческого музея, военного историка Василия Прокофьева, успех одесских батарей, кроме, конечно же, профессионализма личного состава, заключался в продуманной маскировке позиций.
«Каждую окружала насыпь, полностью скрывавшая орудие с опущенным стволом. Во время стрельбы площадка, на которой работали семь человек огневого расчета и двое матросов, подававших снаряды, накрывалась плотной маскировочной сеткой, которую подкрашивали в цвет окружающей растительности. Когда орудие прекращало огонь и опускало ствол, над башней смыкались алюминиевые щиты с имитацией дикого винограда, превращаясь в неприметные дачные сарайчики», — рассказывает специалист.
Защитники батареи, по словам Василия Прокофьева, пошли дальше и с началом боевых действий построили в районе современного перекрестка Архитекторской и Ильфа и Петрова полномасштабный макет всей батареи.
«Из фанеры были сделаны башни, из фонарных столбов – стволы орудий; еще они построили хозяйственные постройки и насыпали песком тропинки. Во время работы настоящих орудий на декоративных позициях зажигались дымовые шашки, имитировавшие дым от стрельбы, — рассказывает Прокофьев. — Вражеская авиация из раза в раз «покупалась» на эту уловку, а бойцы 411-й батареи восстанавливали декорации после бомбардировок».
Первый раз 411–я вступила в бой 5 августа, в день, когда началась осада Одессы. Только ее пушки могли поразить врага, окопавшегося на правом берегу Днестровского лимана в районе Аккерманской крепости.
Как рассказывает Василий Прокофьев, для стрельбы на максимальное расстояние артиллеристам приходилось посылать снаряды на высоту 18 км, откуда они почти отвесно падали на позиции войск противника.
«Когда начался обстрел, румыны подумали, что их бомбит авиация и начали беспорядочно обстреливать воздух изо всех орудий», — говорит историк.
Батарея вела огонь круглосуточно: днем по подразделениям противника, пытающимся взломать нашу оборону, и по его артиллерии, а ночью — по вражеским позициям, изматывая оккупантов. За сутки батарея могла выпустить по противнику более 100 тяжелых снарядов — каждый почти 100 кг весом.
Такой темп стрельбы не выдерживали даже стальные орудия: изнашивались нарезы в каналах стволов, что сказывалось на меткости стрельбы. Мастера дивизиона умудрялись в течение суток по очереди заменять в стволах 160-тонных пушек лейнеры (сменные трубы с резьбой). При этом батарея не прекращала стрельбы по врагу. За все 73 дня обороны города ни один из защитников подземной крепости не был даже ранен.
В последние дни обороны Одессы батареи 42-го дивизиона достреливали оставшийся боезапас, причем интервал между залпами был по 10-15 секунд. Безостановочной стрельбой был сымитирован комбинированный удар, вроде Григорьевского десанта. Румынские войска ожидали от защитников города сокрушительного контрнаступления и укреплялись на своих позициях, не догадываясь, что в этот момент Одессу обороняли несколько батарей и малочисленный арьергард.
За три дня до сдачи Одессы в каждую из батарей дивизиона доставили взрывчатку. Артиллеристам зачитали датированный 1-м октябрем приказ о необходимости отступления. Воины крайне отрицательно отнеслись к этому, но делать было нечего — приказ есть приказ.
Александр, эта фотография попала в ТОП-10 популярных фотографий проекта fotokto.ru за 25.12.2017 г. в рубрике «События / Репортаж». Спасибо, что вы с нами!
Защиту Одессы обеспечивали два дивизиона: 42-й прикрывал юго-западные рубежи вплоть до Днестровского лимана, а на востоке перед румынскими и немецкими войсками стояли артиллеристы 44-го. В конце августа 1941 года 1-я, 39-я и 411-я батареи, входящие в состав 42 дивизиона, остались один на один с врагом — позиции 44-го могли попасть в руки оккупантов, и их пришлось в срочном порядке взрывать. Теперь артиллеристам батарей, расположенных на Сухом лимане, на 8-й станции Большого Фонтана и Даче Ковалевского, пришлось работать по всем направлениям, в том числе перебрасывая снаряды через город.
Спустя полтора месяца, 16 октября 1941 года, в день стремительной эвакуации Приморской армии из Одессы в Севастополь, навсегда замолчали и эти батареи. Их взорвали в три часа ночи, после того, как по врагу был выпущен весь боезапас.
На строительство 411-й береговой батареи потратили свыше 15 миллионов золотых рублей — это 11,6 тонн золота. В 1936 году она была включена в состав Одесской военно-морской базы (позже — Одесский укрепрайон). Это было небольшое поселение под землей, закованное в броню из стали и железобетона. Местами защитный слой доходил до 1,5 метров и способен был выдержать даже прямое попадание авиабомбы.
Батарея состояла из трех огневых позиций, на каждой из которых находилось 180-мм орудие, способное забросить снаряд на расстояние до 42 км. Электростанция располагалась за современным зданием музея мемориала, а командный пункт был удален от основного расположения на 750 метров (сейчас это территория летней студенческой базы Педина).
Крепость была полностью автономной. Под землей располагались казармы для личного состава, складские помещения и артпогреба, собственная котельная, водопровод, берущий начало из артезианской скважины. Все эти помещения соединялись подземными ходами, проложенными на 23-метровой глубине.
Водой, к слову, защитники подземной крепости делились во время блокады с жителями окрестных дворов.
В 300 метрах от огневых позиций стояли наземные казармы для служащих батареи, с подсобным хозяйством. До войны здесь даже выращивали свиней.
По словам старшего научного сотрудника историко-краеведческого музея, военного историка Василия Прокофьева, успех одесских батарей, кроме, конечно же, профессионализма личного состава, заключался в продуманной маскировке позиций.
«Каждую окружала насыпь, полностью скрывавшая орудие с опущенным стволом. Во время стрельбы площадка, на которой работали семь человек огневого расчета и двое матросов, подававших снаряды, накрывалась плотной маскировочной сеткой, которую подкрашивали в цвет окружающей растительности. Когда орудие прекращало огонь и опускало ствол, над башней смыкались алюминиевые щиты с имитацией дикого винограда, превращаясь в неприметные дачные сарайчики», — рассказывает специалист.
Защитники батареи, по словам Василия Прокофьева, пошли дальше и с началом боевых действий построили в районе современного перекрестка Архитекторской и Ильфа и Петрова полномасштабный макет всей батареи.
«Из фанеры были сделаны башни, из фонарных столбов – стволы орудий; еще они построили хозяйственные постройки и насыпали песком тропинки. Во время работы настоящих орудий на декоративных позициях зажигались дымовые шашки, имитировавшие дым от стрельбы, — рассказывает Прокофьев. — Вражеская авиация из раза в раз «покупалась» на эту уловку, а бойцы 411-й батареи восстанавливали декорации после бомбардировок».
Первый раз 411–я вступила в бой 5 августа, в день, когда началась осада Одессы. Только ее пушки могли поразить врага, окопавшегося на правом берегу Днестровского лимана в районе Аккерманской крепости.
Как рассказывает Василий Прокофьев, для стрельбы на максимальное расстояние артиллеристам приходилось посылать снаряды на высоту 18 км, откуда они почти отвесно падали на позиции войск противника.
«Когда начался обстрел, румыны подумали, что их бомбит авиация и начали беспорядочно обстреливать воздух изо всех орудий», — говорит историк.
Батарея вела огонь круглосуточно: днем по подразделениям противника, пытающимся взломать нашу оборону, и по его артиллерии, а ночью — по вражеским позициям, изматывая оккупантов. За сутки батарея могла выпустить по противнику более 100 тяжелых снарядов — каждый почти 100 кг весом.
Такой темп стрельбы не выдерживали даже стальные орудия: изнашивались нарезы в каналах стволов, что сказывалось на меткости стрельбы. Мастера дивизиона умудрялись в течение суток по очереди заменять в стволах 160-тонных пушек лейнеры (сменные трубы с резьбой). При этом батарея не прекращала стрельбы по врагу. За все 73 дня обороны города ни один из защитников подземной крепости не был даже ранен.
В последние дни обороны Одессы батареи 42-го дивизиона достреливали оставшийся боезапас, причем интервал между залпами был по 10-15 секунд. Безостановочной стрельбой был сымитирован комбинированный удар, вроде Григорьевского десанта. Румынские войска ожидали от защитников города сокрушительного контрнаступления и укреплялись на своих позициях, не догадываясь, что в этот момент Одессу обороняли несколько батарей и малочисленный арьергард.
За три дня до сдачи Одессы в каждую из батарей дивизиона доставили взрывчатку. Артиллеристам зачитали датированный 1-м октябрем приказ о необходимости отступления. Воины крайне отрицательно отнеслись к этому, но делать было нечего — приказ есть приказ.
Очень интересно!