Валентин Михалыч Павлов. Легендарный грибник Тэля.

Валентин Михалыч Павлов - Человек на грибе.
сегодня в 12:32
"Грибною тропой"
Незатейливая вязь мороженой травы едва хрустит под ногами. Опушка леса близка. В сиреневой дымке едва угадываются контуры островерхих елочек и кряжистые замшелые стволы крепких сосен. Михалыч давненько не был в Тэле.. Сердце замирает при виде заиндевелых стволиков молодого подлеска. Январь ,будто молотком , мерно тюкает морозцем , чередуя его с недолгими оттепелями. Валентин Михалыч ковыляет к лесу , волнуясь , прихрамывая на скрученную ногу и поминутно охая , как бы подбадривая себя и подчеркивая особую торжественность момента.. Павлов входит в лес... Тут же за шиворот ему ссыпается немного прошлогодней хвои и Михалыч вздрагивает. Щурясь , глядит вверх , где еще с рассвета бойко копошится мелкое птичьё и тихонько посвистывая , роняют из крон невесомую шелуху. Павлов счастливо улыбается.. Впереди вся суббота и еще один выходной! Помнится , как здесь летом собирал крепкие подгруздки. Где-то в самой чаще треснула ветка , защебетали , разлетаясь, птицы , ухнул снежный ком. Благодать... Михалыч осторожно делает первые шаги , утопая по колени в плотном лесном снегу. Хорошо-то как в Бойково зимой! Тишина непередаваемая. Воздух , как будто невесом вовсе и вся природа затихла торжественно , боясь нарушить эту волшебную невесомость.А какие здесь грибные места! Павлов исходил все окрестные подлески и чащи , бывал в самых непролазных зарослях и буреломах.Грибы бегали от яростного грибника вприпрыжку , натыкаясь друг на дружку , валясь и падая , сминая свои хрупкие шляпки , но оказваясь в корзине , замирали и обреченно колыхались при неровной ходьбе Валентина , ожидая тщательной переборки и чистки.Чуть слышно пискнула мышь , Павлов помнит , как однажды летом кормил лесную малютку своим сплющенным бутербродом из кармана. Помнит и как удаляясь от полянки , заметил кургузого , неудобного барсука , накинувшегося на остатки бутерброда своими хищными , слюнявыми челюстями. Михалыч двинулся дальше. Снежные холмики между стволов всё глубже увлекают кривые ноги в холодную , тёмную глубину следов и Валентин с трудом перешагивает , рискуя завалиться на снег и лежать вот так в блаженной истоме , глядя на уходящие в голубое небо стволы деревьев и слушать эту величественную тишину лесной чащи.Грибница-то , интересно , не спит?Вдруг из тугого кустарника на полянку выскачил заяц ! Нет , не маленький , почти игрушечный белячок , а огромный , как овчарка коричнево-пегий русак ! Павлов сглотнул и застыл , чувствуя , как мурашки побежали под тяжелой дубленкой и волосы на утлой седенькой голове поднялись дыбом.. Красавец ! Тем временем русак стриганул полуметровыми ушами и блеснул черными сливами плотных , блестящих глаз. Павлов невольно икнул.. Заяц в мгновение , без предварительной перегруппировки , в один прыжок оказался у самой кромки зарослей мёрзлого ивняка. Павлов плюхнулся на снег в благоговейном восторге от этой могучей грации и скорости животного. Русак скрылся в чащобе так же беззвучно , как и возник. Михалыч почувствовал , как в городском сапоге подтаивает снег , неприятно холодя голени. Пора возвращаться. Надеясь выкарабкаться самостоятельно , Павлов ухватился за молодую сосенку.. Костлявая , узловатая рука неловко заскользила по мёрзлой коре , ссыпая на белый снег шуршащую труху. Михалыч почувствовал слабый аромат свежей смолки. Благодать... Михалыч снова рухнул в сугроб, потеряв с головы горбатую меховую шапку-хлобухинку. Затрещали в вышине сороки.. "Посмеиваются надо мной." -весело подумал Михалыч , натужно кряхтя и выпрастывая промокшую ногу из напрочь застрявшего в снегу непоходного сапога на разошедшейся молнии. В колене что-то предательски хрустнуло.. Павлов скривился и неловко загребая снег обеими руками , пополз к просвету между деревьями. На спину с глухим храпом свалился снежный ком , Михалыч рыгнул от неожиданности и прибитый , словно комар , еще минут десять лежал , отпыхиваясь и чихая на снег. Стало понемногу холодать.. Павлов приподнял хилоголовок и стал всматриваться в просветы между кустами , пытаясь определить , куда ползти. Ноги промокли окончательно и прилипшие к коленям и бёдрам тонкие тренировочные штаны с клеёнчатыми заплатами , сильно холодили. И какого черта Я попёрся в этот лес ! Не сиделось в доме с Григорьичем за горячими закусками и водочкой в натопленном доме ! Какого же хрена , я тут телепаюсь ! Валентин резко откидывал снег петлялой , непослушной рукой и истово матерясь , принялся карабкаться из снежных холмиков. "Володя " - наконец , сипло заголосил Павлов , смешно натянув шейные мышцы. "Володя " Павлов потерял и второй сапог , потерял мохеровый шарф с массивной нашивкой "MADE IN CHINA" и уже окончательно обессилевший , рухнул в острый промороженный черничник , больно исколов мокрое в точечках приставшей коры лицо. "Володя ! Да , где ты там , возишься , остолоп глухой " Павлов медленно протаивал вглубь черничника , не чувствуя охлажденных пальцев и меланхолично жуя пряную хвою. Над ним суетилась стайка синичек , беспомощно какая на промокшую в снегу дубленку и лишь своим пассивным присутствием обозначая замерзающего в лесу человека. "Володя... " - тихо промямлил Валентин и задыхаясь , привстал на колени. Сквозь колышущуюся сетку редкого кустарника Михалыч еле различил тёмную фигуру , пробирающегося по снежному полю человека. Обессиленно ткнувшись в уже заплёванный , обсопливленный , талый снег , Валентин едва буркнул себе под нос : " Дерьмо "
Владимир Григорьевич из последних сил продирался в лесные заросли с верёвками и лопатой. Сразу заметив несуразное в своём положении тело Михалыча , он тотчас привязал один конец суровой веревки к сосне а другой стал упрямо тянуть к обессилевшему и замерзающему дяде. Уже подсовывая петлю под отяжелевшие , угловатые плечи Павлова , Григорьич посетовал : "А что ж ты и не оделся как надо" Под расстёгнутой мятой дублёнкой Михалыча была еще одна синтепоновая куртка с надписью SPORT , под ней два дырявых синтетических свитера и детский плащ Hello Kitty с огромным пятном неотстирывающейся краски.
"Вставай , неуд." - только и вымолвил Григорьич , усердно таща веревочный блок , сдирая со ствола кору и натирая ладони. Тело Михалыча подалось было вперед , но что-то мешало , что-то тормозило это плавное скольжение по снегу.. Павлов что-то мямлил под нос. Его нечленораздельное бормотание напоминало кота Тиму , когда тот мылся. Павлов продолжал мямлить.. Володя снова потащил с удвоенной силой.. Раздался треск , разрываемой ткани. Михалыч поехал резвее , гулко стукнувшись темечком о пень. "Да , что там у тебя опять не так ? " - застонал Григорьич , подходя сквозь сугробы к Павлову. Тот еле слышно бубнил. Продев веревку еще несколько раз подмышки , обвязав туловище и шею Михалыча , Владимир потащил дядю через поле к дому. А там всех ждали новые неожиданные открытия...
Мне нравитсяПоделиться Ещё

Роман Деркаченко
"Грибною тропой" повесть ...захлопнула колодезную дверцу. Михалыч освободил оба столитровых бака из нержавейки , перетаскав всю воду обратно в колодец. Теперь от бани до веранды была протоптана вполне проходимая тропа , позволяющая без затруднений добраться и до туалета и до колодца. Дрэмп прохаживалась туда-сюда в поисках Гигоиша , то и дело сталкивая в сторону пробегавшего Михалыча. Павлов был изрядно голоден , но подавлял инстинкт , пытаясь компенсировать нехватку жизненной энергии вовлечением с процесс катаболизма скудные резервы подкожно-жировой клетчатки. Клетчатки уже давным-давно не было , но Михалыч , подобно йогу инициировал скрытые каналы своих многочисленных чакр. Дрэмп всегда считала Павлова "не от мира сего", но иной раз диву давалась , насколько много в этом утлом , тщедушном тельце кроется неуёмной инициативы и прыти. Вот и сейчас этот огурец-хиляк бегом по снегу перетаскал десятки вёдер ледяной воды и , кажется , только туже скрутился в своём жилисто-палочном телосложении. Поразительный жук , этот Михалыч! Дрэмп снова вернулась к дровяной сараюге и в подступивших сумерках заметила среди поленьев торчащий лыжный ботинок с проволочными узлами и мятой ведёрной крышкой. Дрэмп ухватилась за проволоку и рванула. Старый ботинок соскользнул с ноги вместе с проволокой , крышкой и драной портянкой из детской футболки , обнажив сиреневую шелушащуюся профессорскую ступню с шишкообразными суставами. Дрэмпу показалось , что пальцы на ступне пошевелились. ...А может быть , только показалось? Дрэмп повернула к дому , отбросив обмотанный проволокой башмак к порогу туалета. А Зоишна тем временем уже полностью укомплектовала банные наборы. Ровными стопками они лежали на столе в комнате с неровными , мятыми записочками , что-кому. "- Молодец , Софья! Только бани сегодня не будет." - объявила Дрэмп. Селицкая вытаращила на сестру недоумённые чичи. "-Уже время ужинать , а эти недотёпы даже дров-то принести не смогли , не то , чтоб затопить." Зоишна всё таращилась на Дрэмпа , неестественно приподнимая реденькие бровки. "-Пошли ужин готовить , стемнело уже." - скомандовала Светлана Романовна , поправляя сбившийся кривой тюрбан из двух шарфиков и какого-то платочка. "- Светуль. Так мы же суп-то доели..." - робко спросила Зоишна. Дрэмп деловито , размеренно шла вдоль заваленного засохшими тарелками верандного стола и менторским тоном проговаривала : "- Блюда не должны повторяться , Софья , не должны повторяться." Павлов нашел окоченевшего Гигоиша лишь после того , как полностью восстановил обрушившуюся поленницу. Профессор был погребён под целым кубометром дров. Вытащив из дровеника ослабшее тело , Михалыч долго тащил его к дому , удивляясь необъяснимой его тяжести и неподатливости. Спустя не менее часа Павлов , буквально , вкатил профессора на порог террасы. Стало совсем темно и Павлов, щурясь и приседая, крадучись протиснулся во вновь изогнутую дверь. На кухне от пара ничего нельзя было разглядеть , поэтому прошмыгнувшего Михалыча не заметили. Дрэмп с Зоишной дружно и споро разогревали брошенное и замёрзшее жаркое из сомнительных баранников. Обильно посыпая шкварчащую мешанину свежим луком и чесноком. "-Главное , Зойка , не упустить лук." - поучала Дрэмп - "- Лук упустишь , всё коту под хвост. Лук тут всё - и аромат и вид и всё. Без лука к баранникам даже не суйся. И вот ещё , чеснока не жалей , хотя , его и так есть можно , вприкуску." Зоишна страстно строгала огромные луковицы поверх уже жарящихся , поливая своими слезами и одежду и сковородку и плиту. А Дрэмп повествовала о неком агрономе с Целины Фоме Христопоповиче Измиранцеве , выздоровевшем только благодаря её луку. "- Не щади глаза от лупа , как и суп от лука." "-Это как это" - переспросила Зоишна , утираясь толстыми предплечиями. "- А это , Зойка , как говорит мой Вальдемар , метафора." Едкий чад заполонил кухню довольно плотно. На стёклах появились обильные потёки а ничтожная лампочка-самогаска мерцала не более светлячка в траве. Ужин обещал быть знатным.