Осыпаются листья прожитых дней,
Заметают дорожки Нескучного сада…
Эти строчки я помню полжизни своей,
Как давно я прочла их когда-то.
Позабылось названье, и автор забыт,
И сюжет, и другие детали.
Но волнуется сердце и чаще стучит.
Почему? Я отвечу едва ли.
Лет в шестнадцать я эти две строчки прочла.
Что я в жизни тогда понимала!
Жизнь, казалось мне, будет легка и светла,
Почему ж они в душу запали?
Может быть с этих пор я люблю листопад,
И осеннего дня холодинку.
Тихо в воздухе листья-снежинки кружат,
Как метель засыпают тропинки.
Горький запах осенней опавшей листвы…
Все светлей и прозрачнее дали.
Оголяются ветки, и сердце щемит
От пронзительно-терпкой печали.
Скоро небо заплачет дождями взахлеб.
Но пока еще теплится просинь,
Я войду в этот рыжий шуршащий сугроб,
Побреду по нему через осень…
(Лисавета Ирисская)
Заметают дорожки Нескучного сада…
Эти строчки я помню полжизни своей,
Как давно я прочла их когда-то.
Позабылось названье, и автор забыт,
И сюжет, и другие детали.
Но волнуется сердце и чаще стучит.
Почему? Я отвечу едва ли.
Лет в шестнадцать я эти две строчки прочла.
Что я в жизни тогда понимала!
Жизнь, казалось мне, будет легка и светла,
Почему ж они в душу запали?
Может быть с этих пор я люблю листопад,
И осеннего дня холодинку.
Тихо в воздухе листья-снежинки кружат,
Как метель засыпают тропинки.
Горький запах осенней опавшей листвы…
Все светлей и прозрачнее дали.
Оголяются ветки, и сердце щемит
От пронзительно-терпкой печали.
Скоро небо заплачет дождями взахлеб.
Но пока еще теплится просинь,
Я войду в этот рыжий шуршащий сугроб,
Побреду по нему через осень…
(Лисавета Ирисская)