Одиночества бремя приняв, в ночи пропадала.
И гитару свою в руки взяв, что-то играла.
Концерты мечтала давать, но все не просто,
И песни писала вблизи погоста.
Не звучат во мгле аплодисменты и мрачный зритель застыл не шевелясь,
Кто приходит на ее концерты? С мертвым залом обретает она связь.
Старый клуб доживал свои дни в темной долине...
В нем покой гробовой берегли стены, а ныне:
Все чаще с развалин приносит ветер звуки,
В них голос бескрайней, вселенской муки.
Месяц в ужасе в небе застыл, туман опустился,
Ей хотелось чтоб слушатель был и он появился
Страх сердце ей гложет, глаза поднять боится,
Посмотреть она не может на эти лица.
И гитару свою в руки взяв, что-то играла.
Концерты мечтала давать, но все не просто,
И песни писала вблизи погоста.
Не звучат во мгле аплодисменты и мрачный зритель застыл не шевелясь,
Кто приходит на ее концерты? С мертвым залом обретает она связь.
Старый клуб доживал свои дни в темной долине...
В нем покой гробовой берегли стены, а ныне:
Все чаще с развалин приносит ветер звуки,
В них голос бескрайней, вселенской муки.
Месяц в ужасе в небе застыл, туман опустился,
Ей хотелось чтоб слушатель был и он появился
Страх сердце ей гложет, глаза поднять боится,
Посмотреть она не может на эти лица.