Красавицы нас дразнят постоянно,
Им так легко увлечь, уйти, вернуться
И растравить закрывшиеся раны,
И наподобье розы, улыбнуться.
Воистину, небесные созданья!
Но изменяя нашему сословью,
Они забудут все свои признанья,
Чтоб насладиться новою любовью.
Не жди от них тепла и постоянства!
Они умеют все переиначить,
И даже нежность обратить в тиранство,
Они живут затем, чтоб нас дурачить!
Пытаюсь быть и ласковым, и милым,
Но не избыть любимой невниманья...
Еще вчера мне поцелуй сулила,
А нынче позабыла обещанье.
Я страстью сбит с пути,брожу я, как в пустыне.
Заботам нет числа, мне ничего не снится.
Моя душа больна,но если кровь остынет,
Твой взгляд меня спасет, любимая Царица!
Я сердцем ощутил всю грязь, весь стыд гордыни,
Чем выше возношусь, тем больше грех вершится.
Кто щедрость сохранил? Кто благороден ныне?
Лишь ты, моя любовь, лишь ты, моя Царица!
И все же в мире лжи, где рушатся святыни,
Я верю свет придет, и нежность возвратится.
Я горевал вчера. Кем я утешусь ныне?
Тобой, моя любовь, тобой, моя Царица!
Красавицы нас дразнят постоянно,
Им так легко увлечь, уйти, вернуться
И растравить закрывшиеся раны,
И наподобье розы, улыбнуться.
Воистину, небесные созданья!
Но изменяя нашему сословью,
Они забудут все свои признанья,
Чтоб насладиться новою любовью.
Не жди от них тепла и постоянства!
Они умеют все переиначить,
И даже нежность обратить в тиранство,
Они живут затем, чтоб нас дурачить!
Пытаюсь быть и ласковым, и милым,
Но не избыть любимой невниманья...
Еще вчера мне поцелуй сулила,
А нынче позабыла обещанье.
Заботам нет числа, мне ничего не снится.
Моя душа больна,но если кровь остынет,
Твой взгляд меня спасет, любимая Царица!
Я сердцем ощутил всю грязь, весь стыд гордыни,
Чем выше возношусь, тем больше грех вершится.
Кто щедрость сохранил? Кто благороден ныне?
Лишь ты, моя любовь, лишь ты, моя Царица!
И все же в мире лжи, где рушатся святыни,
Я верю свет придет, и нежность возвратится.
Я горевал вчера. Кем я утешусь ныне?
Тобой, моя любовь, тобой, моя Царица!
Султан Сулейман Великолепный.
Автор-Айрени.
В орденах, цветах и лентах,
В золоченых позументах
Закружился, засверкал
Костюмированный бал.
Петербургские венеры
В окруженьи кавалеров
Из-за веера глядят,
Чей прельстительней наряд?
На корсажах роз букеты,
Словно ожили портреты
Декольтированных дам,
Современных тем годам.
Кто не видел не поверит!
Нет теперь таких материй,
От чарующих цветов
Не осталось и следов.
Взять, к примеру, гранрамАж,
Несравненный антураж,
ГродетУр и громуАр-
Все парижской моды дар.
Платья цвета гриделЕнь...
До трех раз менять не лень
Столь роскошный туалет
Щепетилен высший свет.
У княгини Репниной
Фижмы в метр шириной,
Цвета обмершей лягушки
Платье у ее подружки.
Их веселые каменья
Стоят целых три именья,
Даже яркий фейерверк
Перед дамами померк.
Чуть поодаль князь Гагарин,
Прирожденный русский барин,
Кажется, немного зол,
Новый жмет ему камзол.
Престарелая кокетка
Глазками стреляет метко,
С ней танцует кавалер
На изысканный манер.
Привередливы старушки,
Взялся быть на побегушках,
Так впрягайся и вези,
Запасясь куртуазИ.
За беседою Голицын,
Князь Куракин тоньше спицы,
А за карточной игрой
Шаховской и Трубецкой.
Впереди гирлянды вьются,
Взрывы смеха раздаются,
А княжна Лопухина
И субтильна и нежна.
Раскрасневшийся, отважный,
Молодой и авантажный,
Знаменитый генерал
Легким шагом входит в зал.
Там бесшумные лакеи
В ярких праздничных ливреях
Вносят сказочный сервиз,
Государыни каприз.
Перед стерлядью гигантской
Зазевался князь Хованский,
Лев Нарышки-арлекин,
Нарядился в балдахин.
С ним наследник ходит весел,
Шутовской поклон отвесил
Всем прелестницам Невы,
Не видали разве вы?
Попрошу посторониться:
Проплывает колесница,
И оркестр давно охрип
Подле амстердамских лип.
Ослепительна,курноса,
Под голландского матроса
С легким вызовом одета,
Входит в зал Елизавета.
Хор похвал, аплодисменты,
Лести тонкой сантименты
Из глубин души исторг
Всеобъемлющий восторг.
Граф австрийский ЭстергАзи,
Как бы ни был куртуАзен,
Вдруг, задев ногою стул,
Оглушительно чихнул.
"Очаровано полмира
Блеском Северной Пальмиры!"-
Говорит де Лопиталь,
Представляющий Версаль.
Даже ветреный племянник,
Мелких пакостей посланник,
Сочинил приличный стих,
Подобрался и притих.
С иноземными послами,
Коих нам сюда прислали,
Государыня сидит
И секретно говорит.
Навостривши было уши,
Кое-кто не прочь подслушать,
Да нежданно пушки бьют,
Отдан с берега салют.
Пусть сегодня иностранцев
Занимают только танцы,
Стало некому пенять,
Будем дальше воевать.