Смоленск. Успенский кафедральный собор

Об Успенском соборе и архитекторе Шеделе

Почти столетний ход строительства Успенского собора достаточно подробно представлен в «Историческом описании». Но вот парадокс: известны имена архипастырей, собиравших пожертвования, количество пудов железа и «рублей серебра», отпущенных «от казны»; названы те, кто начинал и завершал строительство, перекладывал рухнувшие своды, а имя архитектора, по проекту которого в 1732-1740 годах был построен собор, до сих пор некоторыми исследователями считается неизвестным. Правда, в литературе и разного рода путеводителях прочно утвердилось имя Антона Ивановича Шеделя, оно же выбито золотыми буквами на мраморной доске, закрепленной на фасаде собора. Но при этом самым странным образом имя этого архитектора, создавшего столь грандиозное сооружение в Смоленске, больше нигде не упоминается.
Впервые на Антона Ивановича Шеделя, как на автора проекта Смоленского Успенского собора, указал С.Д.Ширяев, работавший в послереволюционные годы в художественно-архитектурном подотделе Смоленского губОНО, а впоследствии возглавлявший губернский музей и губернское музейное управление. Блестящий ученый отнюдь не провинциального масштаба, которому смоленская историография вряд ли простит высказывание, что «Смоленск в Древней Руси никогда не имел значения выдающегося национального художественного центра», Ширяев остается автором самого обстоятельного труда по истории архитектуры Смоленска и белорусской Смоленщины, скромно озаглавленного им «Этюды».
Первая часть этого исследования посвящена памятникам барокко в архитектуре Смоленска 17-18 веков ( в основном здесь рассматриваются собор Вознесенского монастыря и Успенский кафедральный собор). Причем многочисленные ссылки на исторические, литературные и многие недоступные ныне архивные источники делают этот труд неоценимым. Именно в архивах смоленской консистории Ширяев обнаружил указание на участие в сооружении собора «архитекта Антона Иванова сына шеделя, которому, по его мнению, «и следует приписывать проект достройки собора».
И Далее ещё раз: «Есть все данные видеть в строителе смоленского Успенского собора «архитекте Антоне Иванове сыне Шеделе, «сына того немецкого архитектора Готфрида Шеделя, который был приглашен в 1713 году на русскую службу». Здесь Ширяев в сноске адресует читателя к «Истории русского искусства» И.Э.Грабаря, где в третьем томе «Архитектура» есть небольшой раздел, посвященный творчеству работавшего в России немецкого архитектора Готфрида Иоганна Шеделя. Однако неверно набранная в ширяевском тексте кавычка, не закрывающая упоминание о консисторском документе о «сыне Шеделя», а обращенная в обратную сторону у «сына того немецкого архитектора», может быть неверно истолкована и отнесена к тексту Грабаря. Но на 16-ти страницах, отведенных Готфриду Шеделю в грабаревской «Истории русского искусства», нет ни одного упоминания о его сыне; только о дочери, которая, кстати, стала наследницей отца.
Так что версию о сыне Готфрида Шеделя — Антоне Ивановиче, как об авторе проекта Успенского собора, можно целиком отнести на счет Ширяева. Но и его пытливый ум в своем исследовании архитектуры смоленского собора постоянно наталкивается на «руку» отца: «Дух западно-русского барокко, который обнаруживается в архитектуре Успенского собора, создался вероятно под влиянием тех художественных впечатлений, которые Шедель-сын мог получить в том же Смоленске. Характерно отметить ту же склонность к западно-русскому искусствопониманию архитектуры барокко и у Шеделя-отца...»; «Едва ли мы всё же имели бы право связать достроение Успенского собора с именем Шеделя-сына, если бы не могли ссылаться на архитектуру собора, определенно говорящую о большом мастере, а главное, на некоторые приемы её, типичные для построек Шеделя-отца, с которым Шедель-сын вполне естественно мог быть духовно связан»; «Этот приём двухъярусного карниза, вообще свойственный барокко, типичен для Шеделя-отца»; «Верхние же окна трактованы в виде круглых «oeil de boeuf”, встречающихся также у Шеделя-отца в воротах Ораниенбаумского дворца», и так далее.
О Готфриде Шеделе известно, что в петербурге он работал на любимца Петра I князя А.Д.Меншикова, построив ему три дворца. В России, как водится, его нарекли на русский манер — Иваном Ивановичем Шейденом. До 1730 года Шедель пробыл в Петербурге и после опалы «светлейшего» переехал в москву, оттуда в Киев. Там в 1735 году он перестроил корпус Духовной академии, с 1736 по 1745 год занимался возведением колокольни Киево-Печерской лавры, одновременно принимая участие в строительстве многих киевских церквей. Завершил свой жизненный путь Готфрид Иоганн Шедель в царствование Елизаветы Петровны, превратившись, по словам И.Э.Грабаря, «в украинского помещика».
А вот архитектор Шедель-сын вообще вряд ли существовал. Сам его первооткрыватель Ширяев высказывается на сей счет очень осторожно: «Шедель-отец родился в 1680-х годах, так что переезд в Россию застал его уже в зрелом возрасте. Весьма возможно, что он уже в это время имел сына, который в 30-х годах 18 века мог стать архитектором. Его-то и пригласил Гедеон Вишневский для постройки в Смоленске Успенского собора, к которой было приступлено в 1732 году.
Гораздо более вероятно, что смоленский епископ Гедеон Вишневский, получивший первоначальное свое образование в Киевской духовной академии и выписывавший впоследствии оттуда учителей для основанной им в Смоленске духовной семинарии, обратился вовсе не к воображаемому сыну, а к самому Готфриду Иоганну Шеделю, работавшему в то время в Киеве. И известный архитектор вполне мог сделать проект достройки громадной каменной коробки, стоявшей на Соборной горе Смоленска с 2679 года.
О том, что такой проект существовал, известно из цитируемого всё тем же Ширяевым текста договора с подрядчиками из Рославльского уезда «достроить церковь соборную каменную по абрису архитектом данному». При этом Ширяев обращает внимание на то, что постройка собора была поручена недостаточно опытным «каменного дела подрядчикам» и, кажется, велась иногда в отсутствие архитектора, который «в деле о достроении Успенского собора упоминается один только разв 1735 году». Напомним, что в 1735 году Готфрид Шедель закончил перестройку корпуса Духовной академии, а уже в следующем, 1736, году приступил к выполнению крупного и ответственного заказа — стрительству лаврской колокольни.
Как же всё-таки объяснить появление «Антона Иванова сына Шеделя»? Если обратиться к петербургскому периоду жизни Шеделя «Шейдена», то переименование Готфрида Иоганна в «Ивана Ивановича» - это, конечно, нелепица. Со временем известный уже архитектор и будущий украинский помещик мог обрести подлинную свою фамилию и сменить менее благозвучное «Иван Иванов» на благородное «Антон Иванов сын Шеделя, где «Шеделя» не столько указание на прямое родство, сколько на выходца из рода Шеделей- типично русский оборот того времени.
Конечно, трудно расставаться с привычным, давно уже утвердившимся — с Антоном Ивановичем Шеделем-сыном, этаким смоленским «поручиком Киже». Но, возможно, Смоленский Успенский собор обретет когда-нибудь имя своего создателя — Готфрида Иоганна Шеделя, немецкого архитектора, немало потрудившегося на благо своей новой родины- России.

В.М. Аникеев: Святыни и подвижники смоленский. Смоленск, 2009. Стр. 48-51.