Рембрандт ван Рейн. "Ночной дозор"

Картину считают переломной для Рембрандта. Хотя отчуждение мастера от современной ему художественной среды началось за несколько лет до создания «Дозора» и происходило постепенно, именно в этой работе он открыто и ясно утвердил приоритет своей творческой воли над вкусами и желаниями заказчиков. Неуспех «Дозора» был предопределен: Рембрандт написал совсем не ту картину, которую от него ждали. Ему был заказан групповой портрет членов добровольного отряда стрелков, который, вместе с несколькими подобными произведениями других авторов, предназначался для украшения парадного зала нового здания стрелковой гильдии Амстердама. Групповой портрет в Голландии XVII столетия был очень популярным, но, на нынешний взгляд, скучноватым жанром. Каждый из членов какой-либо гильдии, будь то стрелки, врачи, суконщики или попечители приюта, платил художнику равную сумму, чтобы быть увековеченным наравне с собратьями по цеху во время дружеской пирушки, парада, делового собрания. Ни одна фигура в таком портрете не должна была помещаться на задний план или загораживаться, не приветствовались даже перспективные сокращения. Эти жесткие рамки неминуемо сковывали художников, и лишь таким мастерам, как старший современник Рембрандта Франс Хальс, удавалось преодолеть статичность и искусственность композиции традиционного группового портрета. Удавалось это и Рембрандту: в «Уроке анатомии доктора Тюльпа» (1632) он искусно превратил групповой портрет врачей, поглощенных лекцией, в сюжетную картину, не нарушив требований жанра. Эта картина сделала его знаменитым, к нему потекли заказы... Но что же мы видим в «Выступлении отряда стрелков под командованием капитана Франса Баннинга Кока»? Является ли вообще групповым портретом картина, на которой без помех можно рассмотреть только возглавляющего шествие капитана, шагающего рядом с ним лейтенанта Виллема ван Рейтенбурга и еще нескольких человек? Многие мушкетеры почти не видны за спинами сограждан, зато помимо восемнадцати членов отряда на холсте изображено больше десятка никому не ведомых личностей. Причем портретное сходство иногда столь условно, что сам капитан Кок не узнал себя и просил живописца Хельста подправить полотно (к счастью, Хельст отказался это сделать). Вызывает смущение и неясность сюжета: по какому случаю собрался отряд? Похоже, стрелки подняты по тревоге, и неожиданный приказ о выступлении породил смятение в их рядах: они на ходу заряжают ружья, разворачивают знамя… Картина была без восторга принята разочарованными стрелками (неохотно и с опозданием расплатившимися с автором), и лишь немногие современники Рембрандта разглядели, какая пропасть лежит между нею и прочими работами того же жанра. Среди этих немногих был ученик Рембрандта Сэмуэл ван Хогстратен, который писал три десятилетия спустя после создания полотна: «Сколько бы ни критиковали это произведение, ему поистине суждено пережить все те картины, что берутся с ним соперничать, ибо оно так хорошо по замыслу, так совершенно по исполнению, в нем столько огня, столько движения, что прочие картины рядом с ним выглядят, как картинки на игральных картах». Как ни мало дорожили произведением Рембрандта владельцы, самое страшное случилось, когда стрелковая гильдия распалась: в 1715 г. полотно перенесли в один из залов королевского дворца, и чтобы оно поместилось на новом месте, варварски обрезали холст со всех сторон (25 см сверху, 15 см снизу, 30 см слева и 10 см справа), при этом были утрачены три фигуры. О первоначальном виде картины мы можем судить лишь по копии начала XVIII в., хранящейся в лондонской Национальной галерее. Беды на этом не закончились: за два с лишним столетия, в течение которых картина висела близ каминов, отапливаемых торфом, она так сильно потемнела от копоти, что фигуры стали едва различимы. В начале XIX столетия к Рембрандту пробудился интерес, и полотно в очень скверном состоянии было передано в Рийксмузеум. Тогда оно и получило романтическое название «Ночной дозор». Подлинный колорит картины открылся только после ее реставрации в 1947 г., когда «Дозор» был уже ценнейшим среди экспонатов Рийксмузеума и помещался в специально спроектированном для него зале. К немалому смущению искусствоведов, вдохновенно воспевших сумрачную красоту ночной сцены, оказалось, что действие происходит при солнечном свете. Однако после сенсационных открытий реставраторов картина не возвратилась к своему первоначальному названию, и это, пожалуй, не случайно. Ведь сами по себе славные мушкетеры капитана Кока мало интересовали художника. Недаром он произвольно увеличил число персонажей, причем расположил их так, что фигуры крайне сложно пересчитать (разные источники дают цифры 24, 28 и 34). Настоящий герой картины – осененная героическим духом, объединенная общим движением толпа, образующая нерасчленимое единство. Несколько раз повторяющиеся, почти параллельные диагонали, которые слева образованы пикой, древком знамени и стволом мушкета, а справа – пиками, оружейными стволами и ободом барабана, с двух сторон захватывают боковое пространство, и возникает ощущение, что запечатленная на холсте группа людей – лишь часть мощного людского потока. Несколько фигур, устремляющихся наперерез общему движению (девочка, мальчишка, собака), тоже «работают» на расширение пространства полотна. В то же время указывающая вперед рука капитана Кока и написанная в сильном перспективном сокращении алебарда лейтенанта Рейтенбурга выводят картину из плоскости холста: отряд идет прямо на зрителя. Эта картина – моментальный снимок энергичного марша, а отнюдь не групповой портрет, и короткое, как барабанная дробь, название – Nachtwacht, Night Watch, Nachtwache, Ночной дозор – очень подходит ему

Отлично получилось!

Игорь, благодарю за оценку

знающие люди говорят, что во всех музеях давно висят искусные копии, а все оригиналы в частных коллекциях мировой элиты...

Галина! В музее Эрмитаж в Санкт-Петербурге тоже копии? Или только на Западе? Что об этом говорят "знающие люди"?