Писатели Валентин Катаев в романе «За власть Советов», а затем Владимир Карпов в повести «Полководец» рассказали о загадочном взрыве в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе 22 октября 1941 года. Взорвалась комендатура, расположившаяся в здании Управления НКВД по Одесской области по улице Энгельса (бывшей Маразлиевской). Мощный взрыв произошел в тот момент, когда в здании проходило большое совещание румынских и немецких офицеров. По донесениям советских разведчиков, под обломками комендатуры погибло до 50 генералов и офицеров оккупационных войск. Это был результат действия одной из первых (но также не самой первой) управляемых по радио мин, установленных в ходе Великой Отечественной войны.
Вот как описывал это использование радиомин Герой Советского Союза генерал-полковник инженерных войск А.Ф. Хренов (на то время начальник инженерных войск Южного фронта): «Мне поручили разработку плана инженерного обеспечения эвакуации [из Одессы]: минирование путей отхода, демонтаж береговых батарей, подрывание военных объектов, маскировка, дезинформация врага и т.д.
Особое внимание было уделено, казалось бы, совсем не военному объекту - дому государственной безопасности [Управление НКВД по Одесской области] на улице Энгельса. Дело в том, что нашей разведке удалось добыть план размещения в Одессе оккупационных войск. В доме госбезопасности фашисты предполагали разместить штаб главного командования, сигуранцу и гестапо.
Принимаю решение: секретно заминировать здание так, чтобы никто из посторонних не узнал об этом. В строгой тайне работали в здании на улице Энгельса капитан Пирус, младший лейтенант Павлов, а с ними группа минеров. Повсюду в подвале висели гроздья паутины: ее не трогали, не убирали - это тоже было элементом маскировки. Пол из каменных плит. Над этими отсеками подвала на первом этаже разместятся кабинеты фашистского коменданта Одессы, дежурный по управлению, приемная. На втором и третьем этажах - кабинет начальника управления и зал заседаний...
На рассвете 16 октября 1941 года последний транспорт с героическими защитниками Одессы покинул порт. В эти дни начала действовать подпольная группа капитана госбезопасности Владимира Молодцова. Рискуя жизнью, Молодцов радировал нашему штабу о предстоящем важном совещании оккупационных властей в здании на улице Энгельса. Эта ценнейшая разведывательная информация прибыла вовремя. Под вечер 22 октября 1941 года я отдал приказ одной из радиостанций Крыма - задействовать радиоуправляемый фугас».
22 октября 1941 г. в 17 часов 35 минут от мощного взрыва взлетели на воздух правое крыло и центральная часть здания бывшего Одесского областного управления НКВД Украины на улице Энгельса (напротив парка Шевченко), где с 20 октября разместилась комендатура румынского военного гарнизона в Одессе.
Под обломками оказалось 66 человек, включая 16 румынских и 4 немецких офицеров морского флота. Из-под развалин был извлечен, в частности, труп командира 10-й румынской дивизии генерала Глогожану (Ion Glogojanu), на которого была возложена функция коменданта одесского гарнизона. Сразу после взрыва эти обязанности перешли к заместителю Глогожану по 10-й дивизии - генералу Трестиоряну. Губернатор «Транснистрии» Георгиу Алексиану докладывал Антонеску о погибших во время взрыва 17 офицерах, 35 солдатах, 9 румынских гражданских государственных служащих. В ответ на это Антонеску отдал приказ о казни 200 евреев за каждого погибшего и 100 евреев – за каждого раненого.
Раду Глогожану, племянник генерала Йонела Глогожану, который погиб в результате взрыва, в интервью Румынскому обществу радиовещания, записанного в 1994 году, рассказывает, что румынских военных предупредили об опасности: “К военной комендатуре в Одессе пришла пожилая женщина, которую звали Людмила Евгеньевна Петрова. Она сказала, что хочет поговорить с начальником комендатуры. Дежурный офицер сказал, что это невозможно. Она стала настаивать, говорила, что хочет ему сказать что-то очень важное. Тогда дежурный офицер доложил об этом в кабинет моего дяди. Генерал Глогожану принял эту женщину, россиянку, которая рассказала ему, что здание комендатуры заминировано, что в минировании принимал участие ее сын, который был электриком и, что им нужно немедленно покинуть дом, поскольку он будет подорван. Это заставило моего дядю задуматься, однако он не мог полностью поверить, что женщина говорит правду. Тогда осуществлялись многочисленные акты саботажа, как, например, случай офицера авиации, которого мучила боль зуба, он пошел к фельдшеру, а тот вырвал ему другой зуб. Это считалось тогда актом саботажа. Тогда мой дядя распорядился дать женщине сахара, хлеба, кофе и тому подобное. Потом он приказал эвакуировать дом, после чего румынские и немецкие саперы приступили к поиску взрывчатки. Они проверили весь дом, однако ничего не нашли.
Взрывчатка была размещена в фундаменте здания потому она не была обнаружена металодетекторами.
Вот как описывал это использование радиомин Герой Советского Союза генерал-полковник инженерных войск А.Ф. Хренов (на то время начальник инженерных войск Южного фронта): «Мне поручили разработку плана инженерного обеспечения эвакуации [из Одессы]: минирование путей отхода, демонтаж береговых батарей, подрывание военных объектов, маскировка, дезинформация врага и т.д.
Особое внимание было уделено, казалось бы, совсем не военному объекту - дому государственной безопасности [Управление НКВД по Одесской области] на улице Энгельса. Дело в том, что нашей разведке удалось добыть план размещения в Одессе оккупационных войск. В доме госбезопасности фашисты предполагали разместить штаб главного командования, сигуранцу и гестапо.
Принимаю решение: секретно заминировать здание так, чтобы никто из посторонних не узнал об этом. В строгой тайне работали в здании на улице Энгельса капитан Пирус, младший лейтенант Павлов, а с ними группа минеров. Повсюду в подвале висели гроздья паутины: ее не трогали, не убирали - это тоже было элементом маскировки. Пол из каменных плит. Над этими отсеками подвала на первом этаже разместятся кабинеты фашистского коменданта Одессы, дежурный по управлению, приемная. На втором и третьем этажах - кабинет начальника управления и зал заседаний...
На рассвете 16 октября 1941 года последний транспорт с героическими защитниками Одессы покинул порт. В эти дни начала действовать подпольная группа капитана госбезопасности Владимира Молодцова. Рискуя жизнью, Молодцов радировал нашему штабу о предстоящем важном совещании оккупационных властей в здании на улице Энгельса. Эта ценнейшая разведывательная информация прибыла вовремя. Под вечер 22 октября 1941 года я отдал приказ одной из радиостанций Крыма - задействовать радиоуправляемый фугас».
22 октября 1941 г. в 17 часов 35 минут от мощного взрыва взлетели на воздух правое крыло и центральная часть здания бывшего Одесского областного управления НКВД Украины на улице Энгельса (напротив парка Шевченко), где с 20 октября разместилась комендатура румынского военного гарнизона в Одессе.
Под обломками оказалось 66 человек, включая 16 румынских и 4 немецких офицеров морского флота. Из-под развалин был извлечен, в частности, труп командира 10-й румынской дивизии генерала Глогожану (Ion Glogojanu), на которого была возложена функция коменданта одесского гарнизона. Сразу после взрыва эти обязанности перешли к заместителю Глогожану по 10-й дивизии - генералу Трестиоряну. Губернатор «Транснистрии» Георгиу Алексиану докладывал Антонеску о погибших во время взрыва 17 офицерах, 35 солдатах, 9 румынских гражданских государственных служащих. В ответ на это Антонеску отдал приказ о казни 200 евреев за каждого погибшего и 100 евреев – за каждого раненого.
Раду Глогожану, племянник генерала Йонела Глогожану, который погиб в результате взрыва, в интервью Румынскому обществу радиовещания, записанного в 1994 году, рассказывает, что румынских военных предупредили об опасности: “К военной комендатуре в Одессе пришла пожилая женщина, которую звали Людмила Евгеньевна Петрова. Она сказала, что хочет поговорить с начальником комендатуры. Дежурный офицер сказал, что это невозможно. Она стала настаивать, говорила, что хочет ему сказать что-то очень важное. Тогда дежурный офицер доложил об этом в кабинет моего дяди. Генерал Глогожану принял эту женщину, россиянку, которая рассказала ему, что здание комендатуры заминировано, что в минировании принимал участие ее сын, который был электриком и, что им нужно немедленно покинуть дом, поскольку он будет подорван. Это заставило моего дядю задуматься, однако он не мог полностью поверить, что женщина говорит правду. Тогда осуществлялись многочисленные акты саботажа, как, например, случай офицера авиации, которого мучила боль зуба, он пошел к фельдшеру, а тот вырвал ему другой зуб. Это считалось тогда актом саботажа. Тогда мой дядя распорядился дать женщине сахара, хлеба, кофе и тому подобное. Потом он приказал эвакуировать дом, после чего румынские и немецкие саперы приступили к поиску взрывчатки. Они проверили весь дом, однако ничего не нашли.
Взрывчатка была размещена в фундаменте здания потому она не была обнаружена металодетекторами.