Пройдут века веков, толпы тысячелетий,
Как туча саранчи, с собой несущей смерть
И в быстром ропоте испуганных столетий
До горького конца пребудет та же твердь.
Немая, мертвая, отвергнутая Богом,
Живущим далеко в беззвездных небесах,
В дыханьи Вечности, за гранью, за порогом
Всего понятного, горящего в словах.
Всегда холодная, пустыня звезд над нами
Останется чужой до горького конца,
Когда она падет кометными огнями,
Как брызги слез немых с печального лица.
Капельки-звёзды закапали с неба
В посеребрённый ковшик луны.
Ночь выползает, как призрак из склепа,
В складках плаща её прячутся сны.
Ковш выпивает и в путь отправляется
По небосводу млечной тропой.
Долго брести предстоит ей, скиталице,
Спящий наш мир осеняя собой.
Налюбовавшись своими владеньями,
Плащ распахнёт, встряхнёт посильней,
И полетят светлячки-сновидения
Мрак разгонять в подсознанье людей.
Пройдут века веков, толпы тысячелетий,
Как туча саранчи, с собой несущей смерть
И в быстром ропоте испуганных столетий
До горького конца пребудет та же твердь.
Немая, мертвая, отвергнутая Богом,
Живущим далеко в беззвездных небесах,
В дыханьи Вечности, за гранью, за порогом
Всего понятного, горящего в словах.
Всегда холодная, пустыня звезд над нами
Останется чужой до горького конца,
Когда она падет кометными огнями,
Как брызги слез немых с печального лица.
СНОВИДЕНИЯ...
Капельки-звёзды закапали с неба
В посеребрённый ковшик луны.
Ночь выползает, как призрак из склепа,
В складках плаща её прячутся сны.
Ковш выпивает и в путь отправляется
По небосводу млечной тропой.
Долго брести предстоит ей, скиталице,
Спящий наш мир осеняя собой.
Налюбовавшись своими владеньями,
Плащ распахнёт, встряхнёт посильней,
И полетят светлячки-сновидения
Мрак разгонять в подсознанье людей.
Ищу я в этом мире сочетанья
Прекрасного и вечного. Вдали
Я вижу ночь: пески среди молчанья
И звездный час над сумраком земли.
Как письмена, мерцают в тверди синей
Плеяды, Вега, Марс и Орион.
Люблю я их теченье над пустыней
И тайный смысл их царственных имен!
Как ныне я, мирьяды глаз следили
Их древний путь. И в глубине веков
Все, для кого они во тьме светили,
Исчезли в ней, как след среди песков:
Их было много, нежных и любивших,
И девушек, и юношей, и жен,
Ночей и звезд, прозрачно-серебривших
Евфрат и Нил, Мемфис и Вавилон!
Вот снова ночь. Над бледной сталью Понта
Юпитер озаряет небеса,
И в зеркале воды, до горизонта,
Столпом стеклянным светит полоса.
Прибрежья, где бродили тавро-скифы,
Уже не те,лишь море в летний штиль
Все так же сыплет ласково на рифы
Лазурно-фосфорическую пыль.
Но есть одно, что вечной красотою
Связует нас с отжившими. Была
Такая ж ночь — и к тихому прибою…
Со мной на берег девушка пришла.
И не забыть мне этой ночи звездной,
Когда печь мир любил и для одной!
Пусть я живу мечтою бесполезной,
Туманной и обманчивой мечтой,
Ищу я в этом мире сочетанья
Прекрасного и тайного, как сон.
Люблю ее за счастие слиянья
В одной любви с любовью всех времен!