Есть люди-«закаты» и люди-«рассветы»,
Одни с негативом, другие с «приветом».
Но те, что с «приветом» — улыбчивы часто,
А те что «закаты», обычно несчастны.
С одними общаясь, ты чувствуешь холод,
С другими и в семьдесят, кажется, молод.
И ты от одних заряжаешься светом,
С другими его круглосуточно нету.
Но если отдать человеку-«закату»
Кусочек тепла, что исчезло когда-то,
А не обвинять, что тоскливо на сердце,
Он тоже захочет и греть, и согреться.
Ведь людям-закатам, как людям-рассветам,
Хотелось бы к счастью пойти за билетом,
Но просто любить бескорыстно боялись,
Поэтому злились и больно кусались.
И люди-рассветы становятся тоже
Людьми с негативом, на тучу похожих...
Когда благодарность в душе исчезает,
То небо рассветы в закат превращает.
Я тоже порою бываю на взводе,
Но знаю, с рассветом печали уходят.
И пусть кто-то скажет: «Она же с приветом...»
Есть люди-«закаты» и люди-«рассветы».
Одни с негативом, другие с «приветом».
Но те, что с «приветом» — улыбчивы часто,
А те что «закаты», обычно несчастны.
С одними общаясь, ты чувствуешь холод,
С другими и в семьдесят, кажется, молод.
И ты от одних заряжаешься светом,
С другими его круглосуточно нету.
Но если отдать человеку-«закату»
Кусочек тепла, что исчезло когда-то,
А не обвинять, что тоскливо на сердце,
Он тоже захочет и греть, и согреться.
Ведь людям-закатам, как людям-рассветам,
Хотелось бы к счастью пойти за билетом,
Но просто любить бескорыстно боялись,
Поэтому злились и больно кусались.
И люди-рассветы становятся тоже
Людьми с негативом, на тучу похожих...
Когда благодарность в душе исчезает,
То небо рассветы в закат превращает.
Я тоже порою бываю на взводе,
Но знаю, с рассветом печали уходят.
И пусть кто-то скажет: «Она же с приветом...»
Есть люди-«закаты» и люди-«рассветы».