Валентин Михалыч Павлов с портфелем.

Михалыч- Комарья спина.

Час предутренний полон дремоты.
Сквозь туман силуэты кустов.
На крыльце все еврейские боты,
Точно, стадо лежащих коров.

Хутор в Тэле в росе и смиреньи
Чередой год за годом уж век,
Отмеряя советское время,
Хотя,есть тут один человек...

Он не финн и не дачник давнишний,
Он не жил здесь во время войны,
Не крестьянин,не бомж , а приличный.
Хотя в разных заплатках штаны.

Описать его просто и сложно
Каждый видел кривой силуэт.
Им тут каждая тропка исхожена,
Он тут , вроде , чужой и сосед.

Вдалеке на пустынной дороге,
Что к извилистой речке ведёт
Куличком припадая на ноги,
Он с кошёльной корзинкой идёт.

Или в зной под армадой москитов
С тяпкой куцей , как вся его жизнь,
Не взирая на антисемитов,
Монотонно тюпукает пыль.

Из одежды на нём что попало-
Тут с тридцатых в обильи рваньё.
Что-то Зоишна подзалатала,
Вперемешку одежда , бельё.

На штанах с покрывала заплаты,
И рубаха из трёх простыней.
Да ему ведь другого не надо,
Равнодушный , кургузый еврей.

Сапоги с перепревших покрышек,
На башке полусумок-картуз,
Подпоясан веревкой из кишек
Колченогий комар-трясогуз.

Семь десятков уж лет за плечами,
Ветер чуб смоляной облупил.
Незаметно и как-то нечаянно
Потерял , зачеркнул , оскопил.

На качелях под ёлками к погребу
Сигареты без вкуса , молчит.
Налетался с портфелями по небу
Ишемия , варикоз , простатит.

Лишь на даче душа сухопарая
Отоспится под кипой дерюг.
После баньки вся кожица алая,
Рассопливится старый индюк!

В мокрой майке с дыренью давней
На веранде сидит за столом.
И Владимир Григорьич жеманно
Наливает элитнейший ром.

Ну и банька сегодня на славу!
И кивает Комарья спина.
Где бы выпить такую отраву,
Чтоб оправиться ото сна!

Скинуть сраные маски приличья!
Лесть и стыд ободрать наждаком!
И без подобострастья обличья
Не сидеть вот таким дураком!

Но плывёт разговор чередою,
За окошком колодец , сирень.
Жизнь пройдёт незаметно такою,
А другую заказывать лень...

Телевизор , грибы , огороды,
Банька , внучки , обеды и сон.
Что мы просим у Матерь-природы?
У кого мы попросим потом?

И Комарья спина в размышленьи,
Остывает обильный обед.
И в нескладном телосложеньи
Отправляется в туалет.

Тут просторно Григорьич построил.
По расчету на два седока.
Когда два - хорошо , кто бы спорил.
Только дырка покуда одна.

Утеплённый , с двойною обшивкой,
С писуаром , перила везде.
Дверь от шкафа с хорошей обивкой.
И сижу я тут , как на гнезде!

А в окошке дверном видны сосны,
Силуэты деревьев , простор.
Отгорели и лета и вёсны,
Нам остался один разговор.

В парниках огурцы догнивают,
Помидорам несчастным - капут.
И хозяева всё это знают ,
Но упорно расходуют труд.

Был бы толк в наших прежних страданьях?
Ведь на это растрачена жизнь?
"Где застрял там , Спина ты комарья"
-Ему Света с веранды кричит.

Если б мог он туда провалиться!
И червём сквозь дерьмо проползти!
И не видеть елейные лица!
Подхалимы ! Эх . мать их ети!

Жизни нет в этом хамском удобстве!
Лицемерия вязка смола!
Погрязаем в родстве и уродстве!
А ведь жизнь и другою была!

(Продолжение следует)