Фрагмент церкви в с. Батак

Церковь Святой Недели была построена в 1813 году за 75 дней местными жителями. Здание представляет собой крестокупольную постройку, сделанную целиком из камня с дубовыми дверями и обнесённую высокими каменными стенами.

Во время Апрельского восстания церковь оказалась последним оплотом батачанских повстанцев. После освобождения Болгарии в 1878 году церковь больше не использовалась для богослужений, а в ней были помещены останки жертв Баташковской резни 1876 года, во время которой янычарами было убито до 5 тысяч мирных жителей города. В 1955 году церковь объявлена государственным музеем, а в 1977 году — национально-историческими памятником.

Впечатляет...

Когда турки ворвались в город и начали уничтожать население, 2000 жителей спрятались в храме и три дня оборонялись от нашественников. Обстановка была драматичной - женщины, чтобы напоить детей, копали голыми руками колодец, который можно увидеть и сегодня. Все 2000 человек погибли – турки подожгли храм. Сегодня в музее-костнице можно увидеть кости жертв вместе с детскими черепами.

Сам я из Батака, — знаешь ли Батак?
Далеко отсюда, где-то за горами…
Без отца, без мамки, сирота-бедняк,
Я бреду, озябший, зимними полями.

Ты Батак не знаешь? Родина моя…
Помню время злое, словно день вчерашний…
Было девять братьев, а остался я…
Если б рассказать вам, вам бы стало страшно…

Сам я видел, дядя, как убили их…
Топором рубили… там, на пне березы…
Только брат мой, Пеню, крикнул и затих…
И на кровь глядел я, проливая слезы

Так погибли братья… А один злодей
Бабку в грудь ударил… Как я испугался!
Кровь текла по стоку, как весной ручей…
Только я, последний, жив тогда остался…

Помню, встал отец мой с топором в руках
И хотел злодеям заградить дорогу,
Но раздался выстрел где-то в двух шагах,
И упал он навзничь, прямо у порога…

В эту же минуту прибежала мать,
Помню стала биться оземь головою,
Над отцом, рыдая, стала причитать
Но её убили… Стал я сиротою.

Ох, как было страшно, кабы ты там был!
Как ушел, не знаю, от ножа лихого…
Тут сарай наш вспыхнул — кто-то подпалил,-
Замычала наша старая корова…

Я тогда пустился со двора бегом,
Но потом слыхал я, люди говорили,
Что тогда сгорели в том огне большом
Дедушка и дядя… Всех они убили.

Мало кто остался в этот день в живых…
И сгорела школа — взрослые и дети —
Все в огне погибли — кто-то запер их…
И глаза золою застилал нам ветер.

А сестру и тетку день и ночь подряд
Мучили и били там, в саду за хатой..
До сих пор я слышу, как они кричат!
Много перерезал душегуб проклятый!

Сколько душ сгубили! Как же им не грех?
Только дядя Ангел убежал куда-то…
Трандафил, священник, на виду у всех
Был прибит гвоздями, над порогом хаты…

Я уже не плакал, только весь дрожал…
Кончили расправу злые басурманы.
Всех детей согнали. Турок приказал
Головы ребятам повязать тюрбаном.

И в селе помацком, далеко отсель,
Нехристи-злодеи нас загнали в яму.
Притаясь, на небо я глядел сквозь щель
И тихонько плакал, вспоминая маму.

Но принять их веру не заставил враг!
Я решил: погибну, но не стану туркой!
Наконец пустили снова нас в Батак,
И спустя два года встретили мы Гурко.

И тогда настало время отомстить,
И врагов поганых мы не пощадили…
Но село сгорело — негде было жить…
Непробудно мама спит в сырой могиле…

Ты не слышал разве, дядя, про Батак?
Далеко отсюда, где-то за горами…
Так прошу я хлеба, сирота-бедняк,
И бреду, озябший, зимними полями.

Иван Вазов

Браво!!! Хорошая и познавательная работа.

Спасибо, Лилия!