"Старый волк от досады завыл на луну.
Человек так, как он, не умеет.
Этот волк до седин пролюбил лишь одну,
О любви своей он не жалеет.
А волчицу его, молодую совсем,
Пристрелили с волчатами вместе.
Никому не понять: почему и зачем
Волку стало на свете жить тесно.Он пытался бежать, позабыть обо всем
И с другою волчицей скитаться.
Только сердце его все стоит на своем,
Не хотело оно так сдаваться.
Он впивался клыками в горячую плоть.
Человека порвал он на части.
Только этим совсем никому не помочь,
Не вернется уж волочье счастье.
Он стерпел все страданья, дожил до седин
И всю жизнь он волчице был верен.
Год за годом скитался по лесу один,
А теперь вот пришел он на берег.
И в последний он раз так завыл на луну,
На прощанье оглядывал степи...
С высоты он слетел по обрыву ко дну,
Заблестела лишь шкура, как пепел.
Волк теперь рядом с ней, я надеюсь, в раю.
Жаль, что люди, как он, не умеют.
Он до смерти любил лишь волчицу свою,
И об этом совсем не жалеет."
"Старый волк от досады завыл на луну.
Человек так, как он, не умеет.
Этот волк до седин пролюбил лишь одну,
О любви своей он не жалеет.
А волчицу его, молодую совсем,
Пристрелили с волчатами вместе.
Никому не понять: почему и зачем
Волку стало на свете жить тесно.Он пытался бежать, позабыть обо всем
И с другою волчицей скитаться.
Только сердце его все стоит на своем,
Не хотело оно так сдаваться.
Он впивался клыками в горячую плоть.
Человека порвал он на части.
Только этим совсем никому не помочь,
Не вернется уж волочье счастье.
Он стерпел все страданья, дожил до седин
И всю жизнь он волчице был верен.
Год за годом скитался по лесу один,
А теперь вот пришел он на берег.
И в последний он раз так завыл на луну,
На прощанье оглядывал степи...
С высоты он слетел по обрыву ко дну,
Заблестела лишь шкура, как пепел.
Волк теперь рядом с ней, я надеюсь, в раю.
Жаль, что люди, как он, не умеют.
Он до смерти любил лишь волчицу свою,
И об этом совсем не жалеет."