Продолжение повести "Грибною тропой"

Роман Деркаченко "Грибною тропой" продолжение повести. ...сказочный склеп уборной. Ещё один зимний день в Бойково догорал вечерним солнышком и в мягкой тишине этой карельской идиллии слышались только отдаленные крики ворон да уютный хруст снега под ногами смешно передвигающегося Григорьича. Профессор проверял посты.. Это занятие представляло из себя ежедневный обход всего периметра участка с проверкой электрических блочков-рубильничков на заборных столбах. Блочки были абсолютно не связаны между собой , но являлись звеньями , задуманной профессором сложной системы сигнализации ,на случай несанкционированного вторжения крупного зверя или злоумышленника. Проводов между блочками не было , напряжение не подведено , но эти блочки профессор любовно называл "постами" и постоянно проверял , щелкая туда-сюда и наслаждаясь характерным звуком подпружиненного пластика. Вот и сейчас на морозце среди снежного великолепия , облаченный в экзотическое одеяние с номером , профессор со сладострастным лицом завороженно щелкал рубильничком. Щелчки эхом отдавались от ближней опушки леса и в зимнем воздухе этот звук оригинальным камертоном ласкал слух. Григорьич был чист пред космосом. В своих помыслах этот пожилой изобретатель был даже наивен , испытывая какой-то детский восторг от применения своих знаний. "-Эй , "Кулебякин" ! Не замёрзни там у своих столбиков!" - окликнула его Дрэмп , выглядывая из-за угла веранды. Профессор двинулся по глубокому снегу вдоль забора к следующему блочку , с трудом преодолевая сопротивление сугробов. А тем временем на веранде уже шла подготовка к церемонии ужина. Ужин в Тэле - особый , самобытный и весьма примечательный ритуал. Весь фокус состоит в том , как искусно и необычно скомпоновать оставшиеся от обеда продукты и недоеденные блюда , чтобы создалось полное впечатление новизны. Зоишна в этом была непревзойденным мастер-шефом. Даже подбор посуды и приборов был необычен. Жаль , что никто из едоков этого не замечал и Зоишна была вынужденна постоянно и ревниво указывать на очередное новшество или находку. Все непременно кивали головами , хвалили , но ни черта не отмечали про себя и каждый раз всё повторялось снова. Вот и в этот раз Зоишна импровизировала на холодной кухне , позвякивая старинными тарелками и прочей столовой утварью рядом с кривенькой , малюсенькой электроплиткой и скрежечущей , монструозной газовой плитой , добытой Григорьичем путями непересказуемыми. Мороз снаружи крепчал. Это чувствовалось даже по застилающему окна обильному инею , сказочными узорами покрывающему внутреннюю поверхность стекла. "Надо подтопить.." - подумала Зоишна , сосредоточенно выкладывая на широком фруктовом блюде рыбные кусочки , перемежая их клочками вяленькой зелени и давленными маслинами с сыром. А во дворе два забавных старичка вели неспешный и праздный разговор. "- Михалыч , а я заметил ты вне трапезы не рыгаешь.. " Павлов промычал что-то в ответ и полез за сигаретами по полы многочисленных попонок. Григорич не курил. Лишь крайне редко в моменты наивысшего духовного экстаза он мог позволить себе подымить в обстановке благораспологающей и максимально дружеской. "- Угостишь штучкой?" - тихо спросил профессор. Павлов охотно закивал и тут же рассыпал на снег всю найденную пачку. Старики кинулись суетливо подбирать мятые сигаретки , смущенно бубня что-то себе под нос. "- Шпишекнет." - сетовал Павлов , торопливо хлопая себя по карманам. "-Да и хрен с ними. Давай так постоим. Смотри , какая благодать кругом!" - восторженно развёл руками Григорьич. Над ними высились двадцатиметровые ели с целыми сугробами на свисающих лапах. Еловые макушки были увешаны плотными гирляндами ,сверкающих янтарем или гутомалиновых , шышек. Небосвод был цвета безбрежного голубого океана с зеленоватым оттенком , без единого облачка. В лесу раздалась дробь дятла и эхо затихло где-то в чаще. "-Михалыч , а ведь , насколько я знаю , твои родители оленеводы?" - Павлов изумленно вытаращился на профессора. "-Как-то разглядывал твой семейный альбом с фотографиями , там фото твоего отца до войны. По теории Чезаре Ломброзо , он не славянин." Павлов пытался что-то ответить , но профессор продолжал: "-У тебя весьма сложный генотип , Михалыч , что в свою очередь , и определяет твои некоторые особенности и в строении и в натуре. Так , северные народы присутствуют , или же это моё субъективное мнение?" Павлов открыл было рот , но не успел вставить ни слова. "- Твою мать зовут Алитрапина Веспасиановна Перегорст ? Это редкие инициалы , должен заметить. А вот имени папы... Имя папы ?" Михалыч выпалил : "-Миша." "-Просто , Миша... А ты Грельского знаешь? Тот тоже , просто, Миша. Но это две большие разницы." Понемногу старички стали замерзать. Поёживаясь и переступая в глубоком снегу они похлопывали себя по бокам и позёвывали на морозце. "- А не пойти ли нам за стол?" - весело предложил профессор , глядя на Павлова озорно. "- И , знаешь , есть у меня одна мыслишка на сегодня... Приготовить-таки твои грибы. Мы их без изыска , просто в кастрюльке отварим. Там у меня в библиотечке есть многое по грибам. Прочтем , уясним и отварим. Ты за?" Павлов открыл рот , но Григорьич ответил за него "- Вот и отлично! А сейчас пойдём-ка , как ты говорил , "предадимся ереси." "-Эфотыговоил." - произнёс Павлов торопливо. "- Это неважно , Михалыч , природа ереси во многом полиморфна и ,ко всему прочему , мы - есть её естественные адепты. Вот ты , адепт ереси? Глядя на тебя , Павлов , порой усомняешься не только в Дарвинизме , но и в теории видов вцелом. Посуди сам - потомок оленеводов , да ещё с таким изящным "климовским" наследием! Веспасиана Алитрапиновна!" "-Набоот." - поправил Михалыч. "-Вот-вот." - подтвердил свои слова Григорьич , уже подходя к крыльцу.